А сейчас вера чувствовала, как ее накрывает боль. Недавний удар затылком давал о себе знать, лицо горело и болело, ей казалось, что на месте лица одна большая подушка, все горело. Дышать было трудно после ударов живот, кишки крутило, казалось, что её сейчас вырвет. И еще Вера постоянно проверяла, на месте ли зубы, почему то она больше всего опасалась, что эти люди сломают ей зубы. Хотя она и знала, что это не самое страшное, что они могут сделать.
Вера часто смотрела фильмы про разведчиков, которые попадают в плен и их пытают. Вера тогда думала, каково это подвергнуться вот такому жестокому допросу. Сейчас Вера представляла себя на месте одного из таких смелых разведчиков. Становилось легче. - Рано или поздно это все равно закончится,- думала она,- я либо потеряю сознание, либо отправлюсь к праотцам. Все равно это будет означать конец этого мучения.
В какой- то момент ребята потеряли терпение избивать женщину. А, может быть просто устали. Вера не знала, почему они остановились.. Тогда они вышли на кухню и что- то там обсуждали, курили, гремели посудой, потом снова бродили по квартире, открывали шкафы, что-то искали в кладовке. Потом торопыжка вернулся. В руках он держал большой электрический утюг Веры.
Зачем это?- подумала Вера.- Уж не собирается ли он погладить свои штаны?
Но торопыга, видимо, не собирался гладить свою одежду. Он принялся привязывать утюг Вере к животу.
Вера сразу не поняла, зачем это нужно. А когда поняла, то холодок пробежал у неё по спине.
Потом выяснилось, что вилкой до розетки они дотянуться не могут.
Вот дебилы! - снова подумала Вера. И понадеялась, что ничего у них не получится. Прошло еще где- то полчаса, судя по показаниям настенных часов, пока медвежонок искал удлинитель. Но вскоре он его принес и пытка началась.
***
Разумеется, Вера ничего не сказала. Ничего добиться от нее злоумышленникам не удалось. Она просто не знала, что говорить. Она бы с радостью переписала на этих ребят свой бизнес, да что угодно отдала бы, лишь бы все закончилось, но им было нужно другое. Пара неведомых миллионов долларов. Которые были неведомо где. Вера и сейчас не верила, что Алексей мог вот так её подставить. Неужели, он, и правда, взял деньги. Может у него была любовница? Может, он вел двойную жизнь, может, он отдал деньги ей, другой женщине. Потому что она точно ничего не слышала ни про какие деньги. Может, он ввязался в дело, которое провалилось, может, он хотел выручить какого-то друга?
Может, может, может...
На эти вопросы не было ответов и, уж конечно Вера не могла дать эти ответы сейчас в такой нервной обстановке. Даже если бы Вера хоть что- то знала, она не смогла бы собраться с мыслями и хоть что- то выдавить из себя. Нагревающийся утюг прижимался к её животу, до пытки паром еще не дошло.
Эти парни не догадались убрать с живота одежду, поэтому ситуация была еще, можно сказать, терпимой, если можно было назвать терпимой подобную ситуацию. Но Вера понимала, что осталось совсем немного времени до ее конца.
Она хотела попросить, чтобы её просто прикончили, не заставляли так мучиться, но промычала только что- то нечленораздельное, и её голова безвольно упала на грудь. Руки ломило от неподвижного и неудобного положения, но это было меньшее, что её сейчас беспокоило. Она понимала, что осталось совсем немного времени до того момента, когда запах её горелой плоти достигнет ее органов чувств. От этой мысли её затошнило и вырвало прямо самой себе на колени.
Фу, Толстый, пошли отсюда! Эта дура все равно ничего не скажет, - возмутился, очевидно, более брезгливый Торопыжка. Он очень спешил уйти незамеченным и безнаказанным, и, по его виду, было понятно, что, как только Толстый согласится с его доводами, он сбежит в тот же миг.
Но Толстый не спешил. Он еще раз прошел по квартире. И видимо, не найдя ничего, что отдаленно бы напоминало сумку с деньгами, все- таки согласился уйти.
Они бросили несчастную девушку и даже не потрудились закрыть за собой дверь. То, что входная дверь открыта, Вера поняла по звукам удаляющихся в подъезде шагов. И все- таки положение ее было безвыходным.
Вера понимала, что у нее в запасе очень мало времени. Помощи ждать было неоткуда.