— Послушайте, Седов! А ну-ка прекращайте эти воинские замашки! — потребовала Малая М. М.
А для убедительности ткнула ухоженным пальчиком с маникюром цвета «кофе с молоком» мне в папку на уровне груди:
— Что это вы тут развели царскую армию? Нормально общаться не умеете? Вчера ещё с саксами воевали, в окопах кашу ели?
— Так… Вчера не воевал. Три дня назад воевал. Не с саксами… — опешил я, глядя в её безжалостный азиатский прищур и осознавая, что пощады не будет.
— Прекращайте!
— Так точно… — растерялся я, уже видя, что Малая вот-вот выставит меня вон, и что я сам приблизил этот миг ещё на шаг. — Виноват…
Прищур проректора опасно дёрнулся, а бровь поползла вверх.
— Исправлюсь… Ой… Дерьмо!..
В этот момент бровь Марии Михайловны вернулась на место, глаза перестали напоминать чёрные чёрточки, а губы искривились в приветливой улыбке:
— С последним утверждением вы, молодой человек, определённо стали ближе к академическим кругам нашего царства! — довольным голосом заметила она.
— Прошу прощения, Мария Михайловна! Само вырвалось! — краснея, извинился я.
— Ну раз уж из вас ещё способна вырваться нормальная, хоть и вульгарная человеческая речь… Давайте вашу папку, Седов! — Мария Михайловна требовательно выставила руку вперёд, ладонью вверх.
Я осторожно отвёл от рубашки свою единственную защиту против этой гарпии… И так же осторожно водрузил её на маленькую, но цепкую ладошку. А проректор, ловко перехватив папку пальчиками, указала ею на распахнутую дверь и тоном, неуловимо напоминающим нашего сотника, гаркнула:
— В кабинет!
И я двинулся в логово этой смертельно опасной твари.
— На стул! — за моей спиной грохнула дверь. — И сидеть!
Стул в кабинете был единственный. Он стоял прямо перед столом проректора. Обычный стул, но очень неудобный: как будто специально созданный для тихих малозаметных пыток. С металлической спинкой и маленьким круглым сиденьем. Я прямо как наяву представил, что поперечные прутья на спинке вот-вот вопьются мне в позвоночник… И осторожно примостился на самый краешек сиденья.
А проректор, обойдя стол, по пути скинула сумочку и висящей на сгибе локтя пиджак. И с довольным видом утонула в необъятном и несомненно удобном кресле, закинув ногу на ногу и листая папочку с моими данными.
Я туда заглядывал. В папочку, то есть. В самом начале шли мои оценки из гимназии. А также графа «личные победы в конкурсах и олимпиадах», напротив которой было всего одно слово: «ОТСУТСТВУЮТ». А далее — короткая справка о том, что «служил, не привлекался, не отличился» и немножко медицинских данных.
По мере чтения взгляд проректора становился всё грустнее, а лицо принимало скучающее выражение.
Но вот потом, когда она открыла последнюю страничку… Тут наконец-то на личике Марии Михайловны засияла однозначная заинтересованность:
— Боевое Рождение? — она посмотрела на меня так, будто разглядывает что-то, хоть и малоприятное, но, как оказалось, полезное. — Выжил при нападении Жнеца? Вот ты?
В этот момент я снова ощутил себя маленьким Федей, который впервые сморозил чушь у доски. А над ним возвышается его первая учительница, и её прямо-таки переполняет праведное возмущение.
— Ну это был маленький жнец… — зачем-то попытался оправдаться я, бережно храня остатки достоинства. — Уставший уже…
— Ага, приунывший! — кивнула Мария Михайловна.
А затем отложила мою папочку на стол и на миг застыла, внимательно меня разглядывая.
После чего тяжело вздохнула, элегантно взмахнула ножкой, меняя позу, и выудила из сумочки… Неплохой такой противоударный мобильный терминал «Урал-СЦ-2029−7А», который обычно использовали подразделения спецназначения для защищённого канала связи.
И что я мог сказать по этому поводу? Чтобы купить такую машинку, надо было служить на границе с Тьмой не три года, а все двенадцать!.. Стоимость этой маленькой коробочки приближалась к стоимости моего родного дома в пригороде Ишима. И так его бахать на стол может только человек, который не понимает ценности этого замечательного устройства.
Оно ведь противоударное не для того, чтобы его бить!
— Седов Фёдор Андреевич… Федя… — пока терминал загружал основную систему управления, Малая М. М. задумчиво рассматривала меня, а я, в свою очередь, рассматривал обшарпанный паркет под ногами.
И судя по тому, как сильно он был обшарпан в районе моего стула для наказаний — студенты сюда попадали часто.
— Как же занесло тебя к нам, Федя? — пробормотала себе под нос Мария Михайловна, со скоростью пулемёта щёлкая пальчиками по клавиатуре.