— Задирай рубаху! — потребовала она таким тоном, что желание спорить сразу отпало. — О Боже!
На миг Мария Михайловна закатила глаза, будто думая, не упасть ли в обморок. Но тут же собралась с силами и начала поливать антисептиком огромную ссадину. А следом из сумочки появился распылитель с медицинским клеем.
— И почему я не лекарь? — тихо процедила проректор.
Я снова не стал отвечать, понимая: любое моё слово будет использовано, чтобы возобновить выволочку. И всё же долго молчать не получилось. Я не сразу понял, что не так, но буквально через несколько секунд осознал: вокруг воцарилась полная тишина.
— И тишина… — сообщил я.
— Да и плевать! — отрезала Мария Михайловна, поливая меня клеем с вдохновенным лицом художника, рисующего мурал. — Всё… Закончено!..
В этот самый момент полыхнул взрыв. Один, второй, третий… И стрельба возобновилась. Вот только велась она не со стороны правого крыла, а со стороны левого крыла. И если я думал, что Костины ребята устроили серьёзную перестрелку, то теперь готов был признать, что ошибся.
Серьёзная перестрелка шла на другой стороне усадьбы.
Помимо автоматных очередей, я отчётливо слышал уханье крупнокалиберного пулемёта.
— Это же не наши в то крыло забрались… — высказал я свои подозрения вслух.
— Наши все здесь! — отрезала проректор и указала на усадьбу: — Вон, смотри: Костя руками машет, нас зовёт…
Пригибаясь, мы с Малой добрались до дыры в стены. И на сей раз оттуда, наконец, пожаловали не разнокалиберные отродья, а Костя собственной персоной. Прислушавшись к стрельбе, он кинул вопросительный взгляд на меня:
— Это где, не понял?
— Возле другого крыла, — ответил я. — Сначала, похоже, тремя взрывами снесли ограду, а теперь прут вперёд.
— Так вот куда все отродья рванули! — понял Костя. — А мы-то думали, что случилось…
— И что теперь? — спросил я.
— Идём в сторону левого крыла. Попробуем понять, кто там затеял драку! — отряхнул себя от пыли Костя.
Ещё несколько секунд ему понадобилось, чтобы ввести своих в курс дела. А потом весь наш отряд осторожно двинулся по коридорам усадьбы в сторону главного входа. Люди нам по пути не попадались: одни только следы их пребывания.
В усадьбе было темно. Во всяком случае, в левом крыле. В тех немногих комнатах, где свет горел, мы как раз и замечали следы недавнего присутствия. Видимо, здесь кантовались, сменяя друг друга в охране, те уголовники, которых мы встретили у ворот.
И всё же видно было, что эта часть усадьбы практически заброшена.
Почти нигде не оказалось ни мебели, ни штор. Зато, будто в компенсацию, слой пыли был такой, что, если сойти с протоптанного прохода, все начинали чихать.
— Рода себе такого не позволяют… — неодобрительно высмаркивая нос, заметил Виктор Леонидыч. — Даже там, где сейчас не живут.
— Лисьев — не аристократ, — отозвалась Мария Михайловна. — У него просто денег нет это всё содержать.
Я в этом утверждении сомневался. Деньги-то у Лисьева точно водились. Просто рачительный купец явно не желал тратить их на всякую ерунду, не несущую прямой пользы. Например, на то, чтобы привести эту древнюю постройку в приличный вид.
В итоге, внутри усадьба выглядела чем-то средним между притоном и складом. Некоторые пустые комнаты были доверху заставлены ящиками. А в лучах фонариков, прикреплённых к автоматам, были видны густые облака пыли, поднимавшиеся с пола.
Первых людей мы встретили в тот момент, когда добрались до широкого коридора, ведущего к главному входу. Навстречу нам со всех ног драпали трое местных бандитов. Завидев их, идущие первыми городовые сразу же начали орать и требовать сдаться:
— По воле и слову государя, особый отдел полиции! Оружие на пол!
К моему удивлению, бандиты покорно побросали оружие и улеглись. Причём сделали это очень оперативно: даже прежде, чем люди Кости до них успели добраться.
— В наручники! И пристройте их где-нибудь тут! — приказал Костя, почти бегом устремляясь к главному входу.
Оттуда доносились гулкие удары. Стоило нам вывалиться из коридора в просторный зал с лестницей, ведущей наверх с одной стороны, и выходом на улицу с другой, как распахнулась дверь с противоположной стороны.
Навстречу нам, точно так же сверкая фонариками и громыхая оружием, выметнулась толпа вооружённых людей. И снова люди Кости вскинули автоматы навстречу новому противнику, принявшись кричать: