— Служили? — уточнил я, скорее, для Марии Михайловны, чем для себя.
— Я на границе со Скандинавской, — кивнул Миша. — А Турок на Кавказе контрабандистов стерёг. Бублик здесь три срока на границе с Монгольской оттарабанил. Ну и срочка, понятное дело.
Три срока — или три договора — означало, что Бублик отработал в пограничниках шесть лет. Не на срочной службе, а, как говорили в мире Андрея, по контракту. В общей сложности, получалось, Бублик прослужил лет девять. И это даже не командир тройки. Понятно было, почему Константин их на обычные выезды не берёт: нечего им там делать.
— Как нам действовать? — уточнил я, кивнув на Малую.
— Пока держитесь за нами! — отозвался Миша «Бак». — А уже на месте поможем прикрыть Марию Михайловну.
Из глубин усадьбы донеслись звуки очень бодрой перестрелки. Понять, где именно так радуются взаимной встрече, всё равно не получалось, так что я постарался абстрагироваться от шума. Не до него сейчас было.
Стоило ступить на лестницу, как нам тоже пришлось открывать стрельбу. Снизу, из темноты, огромными прыжками выскочила пара вульфов. И хотя убили мы их быстро, лично у меня были сомнения, что это последние отродья на нашем пути.
— Может, вызвать военных? — предложил Виктор Леонидыч, освещая лестницу фонариком. — Вот что-то не хочется мне вниз в меньшинстве соваться…
— Хотя бы до подвала надо самим дойти! — буркнул Константин. — И дыру перекрыть…
Я бы спросил, зачем в этом случае тащить вниз Марию Михайловну… Но время для вопросов и споров было явно неподходящее. К тому же, ответ и без того нашёлся через пару минут.
Малая, похоже, успела включить свой встроенный сканер… И теперь характерно осматривалась по сторонам. Резко крутила головой, будто принюхивается, водила рукой в воздухе, будто что-то невидимое ощупывает…
Выглядело странно, но я в её исполнении подобное уже видел, поэтому не удивился. Мария Михайловна просто искала следы в переплетении энергий. А ещё в этом состоянии она и вправду слабо замечала, что происходит вокруг. Счастье, что хотя бы не спотыкалась…
Наш отряд медленно спускался по винтовой лестнице. Густая тьма, клубившаяся внизу, неохотно отступала под лучами фонарей. Где-то позади гремела стрельба: силовики продолжали зачищать усадьбу. Заметив, что я нет-нет да и прислушиваюсь к выстрелам, Миша решил меня, видимо, подбодрить:
— Хорошо, что усадьба купцу принадлежит, и защиты, считай, никакой. А вот сунулись бы в чьё-нибудь родовое гнездо… Вот там бы мы точно кровью умылись!
— Доводилось участвовать? — заинтересовался я, оглянувшись назад.
Сразу после того, как мы проходили, тьма смыкалась за спинами. И у меня было стойкое ощущение, что там, в этой тьме кто-то есть. Кто-то, кто очень внимательно следит за нами.
— Ага… Было разок. Молодым был, глупым. Вот и подписался на это дерьмо… Деньгами соблазнился. Мой десяток шёл в третьей волне… Мы только за ограду прошли, как нас чуть об землю тонким слоем не размазало. А повсюду трупы ребят… Заклятия летят со всех сторон… Надо нападать, вперёд ползти, а я себя заставить не могу… Так до усадьбы и не добрался. Только ратники, да княжеские двусердые смогли.
— А чего усадьбу-то брали? — стало мне интересно.
Очень хотелось отвлечься от мерзкого холодка по коже, который никак не проходил после взгляда в темноту.
— Да там один род совсем берега потерял, думал к саксам переметнуться. Представляешь? У них владения у самой границы Тьмы, ещё и земли спорные. И они, значит, решили, что саксы их лучше защитят… Ну а князю Новгородскому это, само собой, не понравилось… Ты чего, Федь, оглядываешься постоянно?..
— Да всё чудится, что сзади кто-то следит! — я охотно поделился своими подозрениями. — Как будто взгляд в спину.
— Такое в темноте бывает! — шепнул Турок.
— А бывает, что и впрямь следят… — зловеще пробормотал Бублик.
— А ну тихо вы, болтуны! — недовольно крякнув, попросил Виктор Леонидыч.
И я с ним был полностью согласен: нашли тоже время болтать. Память Андрея уже вовсю подкидывала мне разнообразные картины, в которых постоянной единицей было только одно.
Ротозеи, погибшие из-за лишних разговоров.
Но это Андрей был умудрённым опытом мужиком. А я всё ещё оставался девятнадцатилетним парнем, вот периодически и отвлекался на разную ерунду.
И вдруг в наступившей тишине, которую прерывал только звук наших осторожных шагов по ступенькам, я отчётливо услышал где-то впереди хрип… Потом ещё один…
В голове замелькали страницы из инструкции для пограничников. И заворочались в памяти описания характерных признаков каждого отродья.