Тут, конечно, подключились наблюдатели из других машин: начали выскакивать, чтобы разнять драку. А по мне, так надо было лосю дать закончить дело. Эта дрянь из баллончиков такие проблемы с роговицей глаза может устроить… В общем, забодаешься лекарей спонсировать.
Но доброхоты — такие доброхоты… Никто к истеричному не подошёл, когда он гудок насиловал, да и когда лосю в глаза брызнул, ну а теперь, конечно, все побежали. Лось, естественно, общественного прессинга не выдержал: перестал стучать головой недруга по лобовому стеклу. Но просто так уйти не смог… Взревев, как настоящий лось, он хватанул «нервного» за промежность и за руку, приподнял… И обрушил внутрь его же машины.
И парня, и лобовое стекло.
Ну что ж… Серьёзного ущерба здоровью не будет… А на ремонт обоим придётся потратиться.
Краем глаза заметив Софию, подошедшую сзади, я разблокировал ей пассажирскую дверь.
— Мать моя! Какие у вас тут страсти-мордасти!.. — дёрнула она плечиками, приземляясь на сиденье.
Я с подозрением уставился на короткое бежевое пальто, кокетливый шарфик, лёгкий грим в стиле «сокрушительницы мужских сердец»…
И вопросительно вздёрнул бровь.
— Что?.. — уставилась на меня София, а потом откинула солнцезащитный козырёк, где у меня было зеркальце, и, проверив, как выглядит, пояснила: — Уже можешь не спрашивать, с кем это я. Неважно…
— Неудачное свидание? — с сочувствием уточнил я.
— Да свидание даже не состоялось! — вздохнула девушка. — Крайне неудачный выбор… Знала бы, какой он моральный урод, и не красилась бы.
— Жаль… А я ему даже в морду съездить не могу… — я вздохнул.
— Ага-ага! И парни, которые на тебя работают, тоже не могут! — согласилась София, улыбнувшись. — Верю тебе!..
— Так… — я с подозрением уставился на сестру. — А ты откуда знаешь, что на меня кто-то работает?
— Да весь угол уже знает! У нас ведь, как в деревне: все, обо всём и про всех, — объяснила мне София. — Ты не думай, «усам» и залётным никто не скажет… Но среди своих уже последняя собака знает, кто у нас парням денег подкидывает.
— Рано или поздно об этом узнают и «пирожки»! — вздохнул я. — И тогда их покровители возьмутся за меня уже всерьёз… В общем, мне это не нравится.
— Хм… — сестра покосилась на меня. — Если хотел остаться в тени, то нанимать «кабанов» надо было опосредованно.
— Так я и нанимаю не сам, а через Кислого, — ответил я. — Но, видимо, теперь поздно об этом переживать…
— А в Тайный Приказ ты зачем сейчас едешь? — поинтересовалась София, глянув на меня с подозрением.
— Да, вот, надо туда кое-что завезти… — признался я.
— Федь, в Тайный Приказ просто так ничего не завозят! — погрозила мне пальчиком сестра. — Во что ты опять вляпался?
Врать не хотелось. Говорить правду — ещё больше. Если в нашем углу узнают, что я убийцу двусердых убил, о чём первым делом подумают? Правильно!
О том, что у меня есть полмиллиона рублей. И плевать всем будет на то, что я эти деньги в глаза не видел — и не факт, что увижу. Есть люди, которые между жадностью и логикой всегда выбирают жадность.
— Фе-е-е-едь! — протянула сестра, устав ждать моего ответа. — Ты что, мне врать собрался?
— Нет, — улыбнулся я. — Но хотелось бы… Хотя ты знаешь, что я не люблю врать.
— Вот и не ври! Во что вляпался? — затребовала правды неугомонная родственница.
— Так, смотри… Всё, что я сейчас скажу, дальше твоих ушей чтоб не пошло! — предупредил я. — Иначе больше ничего рассказывать не буду.
— Ладно-ладно, я могила! Рассказывай, что тебе в Тайном Приказе понадобилось! — лёгким движением ладошки отмахнулась сестра, и я сразу засомневался в её обещании.
Но раз сказал «а», надо говорить и «б». И я решил понадеяться на то, что у Софии имеется хоть капля инстинкта самосохранения:
— Везу свои показания по поводу стычки с одним обычным, который нашу встречу не пережил.
— Что-о-о-о⁈ — София уставилась на меня с неподдельным испугом. — Федька, ты что, второй раз? Тебя же в Коромысле уже судили!
— Ну… Выбора у меня не было… — признался я. — Или ты думаешь, что я как сумасшедший, только и ищу, кому бы мозги вышибить?
— Ну мало ли, как вам мозги на службе перешивают… — нервно закусила губу София. — Может, делают из вас машины для убийства, на всю голову ушибленные… Ёлки, Федь, это второе дело, а с первого и года не прошло! Тебя посадят!..
Тонкие пальчики вцепились в мой рукав. Сестра, кажется, серьёзно перепугалась, и я поспешил её успокоить.
— Ты не переживай так сильно. Убитый мной «обычный» был преступником, душегубом и, откровенно говоря, сумасшедшим…