Тьма — это мы.
Каждый из нас Тьма, и она — это вся наша совокупность. Невозможно победить себя. Но мы боремся, упорствуем, боимся её и ненавидим. Мы не готовы принять её, отказавшись от собственного эгоизма. Не в этом ли причина наших страданий?
Тьма взывает к нам, просит обратить на неё внимание. Она стучит волшебством в нашей груди, она веет по улицам наших селений, она растекается между лесных стволов и штурмует горные склоны. И всё ради нас… Ради каждого человека…
В тот день и час, когда такие мысли появятся в вашей голове — пишите завещание и уходите от людей прочь. Тьма внутри вас одержала победу!
*Запрещена на землях царства Русского.
Тело, которое вроде бы моё, а вроде бы нет, нерешительно топталось среди мёртвого города. Я снова был лишь зрителем, который смотрит спектакль чужими глазами. Глазами актёра.
И это невероятно меня бесило! Потому что я отлично понимал: если это тело погибнет здесь — умру и я в реальности. Вот только я тут даже управлять конечностями не мог.
Впрочем, честно говоря, не знаю, как повёл бы себя на месте этого несчастного.
Возможно, Тьма и ко мне нашла бы путь. Ведь она уводила в свои сети и более психически закалённых людей. А я… Я даже твёрдыми убеждениями похвастаться не могу. Да, за границы морали в общем-то не захожу, и на том спасибо.
Мальчик Федя хотя бы вёл себя предсказуемо. Памятуя о предыдущем эротическом фиаско, испуганно ждал Андрея, который всё никак не появлялся. Поэтому и не решался идти к центральному храму с разрушенными статуями, а топтался на месте, осматривая руины и невольно давая мне возможность их изучить.
Я и в прошлый раз приметил, насколько в этом городе необычные здания. А теперь убедился в этом окончательно. На первый взгляд, выглядели они вполне по-современному. Вот только даже сквозь грязь и паутину трещин видна была затейливая резьба. Причём она покрывала каждое из зданий целиком, от фундамента до самой крыши.
Совсем как у первобытных племён, когда они хотят умилостивить богов или духов. Или на каком-нибудь религиозном или культовом сооружении. А современная цивилизация обычно стремится к утилитарности: минимум затрат при максимуме результата. Ну а что может быть менее затратным, чем ровная бетонная стена, а?
И зачем покрывать такой красотой стены то ли офисного, то ли служебного здания? Этого я никак не понимал…
Хотя как здесь отличить жилое помещение от нежилого? Я ведь понятия не имел, что за существа и в какие времена строили этот город. Видимо, Федя подумал о том же. И твёрдым шагом направился к тому самому зданию, которое с любопытством разглядывал.
«Что здесь было?» — донеслось до меня из его черепной коробки.
«Почему так украсили?»
«Надо посмотреть…»
Мне хотелось закричать, не всё ли ему равно, если это место — опасно? Но если юному придурку что-то взбрело в голову, взывать к разуму бесполезно. Ему, может, самому страшно до колик, но всё равно сделает то, что задумал. Никакого инстинкта самосохранения, честно слово!
Поднявшись по пяти невысоким ступеням, Федя заглянул в дверной проём. Вопреки моим опасениям, внутри он не увидел внутренности храма, стоящего в центре. Внутри было именно что какое-то утилитарное помещение, вроде банка. Просторный холл, свод которого поддерживали резные колонны, и каменная стойка ресепшена, богато изукрашенная золотом.
Удивительно, но эти золотые узоры, в отличие от всего остального в городе, не истлели. Правда, немного потеряли блеск, покрывшись коричневыми разводами патины.
Сразу за стойкой темнел проход в какие-то служебные подсобки. И там было так темно, что ничего разглядеть не получилось. А чуть в сторону из холла уводил просторный коридор. И вот там хотя бы света было достаточно.
Но Федю будто манило в тёмный проход. Он подходил всё ближе и ближе к стойке… А мне всё сильнее хотелось отвесить ему подзатыльник. Не, ну с древних времён человек знает, что темнота — зло. А почему Федя этого не знает? Совсем тупица, да?
Он даже коснулся выщербленного камня стойки, с интересом пробуя его на ощупь. А затем, оперевшись на него локтями, вытянул тощую шею, чтобы заглянуть в тёмный проход.
Но тьма, зиявшая внутри, не рассеивалась под любопытным взглядом. И по-прежнему скрывала то, что прячется в глубине здания.
— Как-то тут всё странно… — заметил Федя, наконец. — Что это за место вообще?
— Отсюда всё началось! — ответили ему из-за стойки.
Федя с криком отшатнулся, запутался в одежде, которая ему была велика, и упал на пол. А над стойкой ресепшена появилась девушка, чья правильная античная красота буквально приковывала взгляд. Заострённый вниз овал лица, прямой нос — и слишком идеальные пропорции, чтобы принадлежать живому человеку.