— Иванов!
— Я, государь! — вновь подал голос представитель от опричнины.
— Да какой ты Иванов-то? Ты свой нос острый видел? — буркнул царь.
— Хороший нос! Славянский! — сделал вид, что расстроился, Иванов, пощупав указанную часть тела пальцами и разрядив тем самым нервозную обстановку.
— Славянский… — недоверчиво повторил царь. — У славян носы обычно тупые и вздёрнутые. А у тебя опущенный и острый. Прямо как ты скоро будешь в звании опущенный.
— А чего так? — не без интереса уточнил Иванов.
— Ну так тупых я уже всех вздёрнул. Остались только умные. Ну я так думал… А ты вот — сидишь передо мной, дурака изображаешь! — царь помолчал, нахмурился, а потом снова рявкнул во всю глотку, отбивая кулак об гранитный стол. — Ты мне почему, Иванов, про неудержимого не доложил, а⁈
— Так не подтверждено, государь.
— Вот всё у тебя, за что ни возьмись, не подтверждено… — резко успокоившись, покачал головой царь. — Волкова мне звонила, уже рассказала, между прочим. Кстати, о Волковой…
С этими словами он вновь сурово сдвинул брови и уставился на голов РУТ и ПУП. Те сразу же почувствовали себя ещё неуютнее, заёрзав по каменным стульям той частью тела, которую царь, по всей видимости, очень хотел познакомить с палками.
«Палки, здравствуйте! Знакомьтесь, это боярские задницы! Задницы… Ну, здравствовать вы в ближайшее время не будете… А палки — вот!»
— Говорите, со мной в Ишиме всё согласовано, да? И в каком месте из согласованного какой-то хер с зуботычиной, весь в рунах, должен был убить Волкову-младшую, а?
— Не было такого! — отозвался голова РУТ.
— Вы не согласовывали, а мы не просили! — поддержал его голова ПУП.
— Ну и какого хера этот хер появился⁈ А⁈ — заревел царь, лицо которого опасно налилось краской. — Вы хоть понимаете, какой неприятный разговор у меня был с Волковой⁈ Чтоб вам, двоим остолопам, пусто было! Подставили меня⁈ Перед всем дворянством в неприглядном свете выставили⁈
— Мы не могли всего отследить, государь! — начал неловко оправдываться глава ПУП.
— Это не повторится, ваше величество! — тут же смягчил акценты глава РУТ.
— Вот вздёрну вас вслед за тупыми, и точно не повторится! — снова взяв себя в руки и отхлебнув воды из стакана, кивнул царь. — А теперь, остолопы мои дорогие, закрыли рты и внимательно меня слушаем. Все действия согласовывать со мной. Полный доклад по происходящему мне на стол. По Волковым — отдельно, причём страниц на двадцать. Чтобы мне было несовестно его боярыне предъявить. Иванов!
— Я.
— Навершие от буя! Что там твой опальный подчинённый собирается устроить?
— Всё в рамках рабочей деятельности, ваше величество! — размеренным голосом откликнулся Иванов.
— Какой рабочей деятельности⁈ Какой, к лешему, деятельности⁉ Каких он там врагов царя и народа в Ишиме нашёл⁈ Быстро выяснить! Всю самодеятельность запретить! Если там опять что-то рванёт, если кого-то убьют… Если шествие какое-нибудь народное устроят… Я вам сам в этом случае устрою! Я вам такое устрою! Вовек помнить будете!..
— Так, может, Волковых отозвать? — внёс предложение Иванов.
— Вот и попроси, чтобы эти два из ларца одинаковых наглеца её отозвали! — царь ткнул пальцем в голов РУТ и ПУП. — Да и, в конце концов, Иванов… Ты чего выступаешь, а?
— Предлагаю, государь! — спокойно пожал плечами тот. — В рамках рабочей деятельности…
— Нельзя Волкову отзывать! — возмутился глава РУТ.
— В рамках рабочей деятельности тоже нельзя! — поддержал его голова ПУП.
— Видишь? Нельзя! — покачал головой царь. — Согласовано же мной…
— И что тогда делаем? Наблюдателя отзываем? — Иванов, пожалуй, был единственным человеком в этой комнате, который оставался невозмутим и собран.
Все остальные либо боялись, либо злились. Точнее, злился только царь, а остальные боялись.
— Ну отзывай… Прямо сейчас… Звони ему давай! — приказал его величество, сложив руки на груди. — Вот прямо при мне звони!
Иванов пожал плечами и, достав трубку, вызвал нужный контакт. После чего одна его бровь приподнялась, а сам он демонстративно включил громкую связь:
— К сожалению, ваш собеседник находится вне зоны действия сети…
Следом в трубке раздалось шуршание прерванного вызова. Царь нахмурился, а Иванов развёл руками и убрал трубку обратно в карман.
— Так, наверно, он по правилам номер сменил… — выдвинул версию представитель опричнины.
— Чьим правилам? — поинтересовался царь.
— Батюшки вашего покойного, — напомнил Иванов. — Уж сколько лет прошу вам отменить эти правила… И указ этот про двусердых и обычных тоже бы…