— Да всё было странным! — честно признался я. — Девушки истекают кровью, но не могут закричать. Скорость этого урода, нож артефактный, руны по всему телу… И ещё этот урод в тенях перемещался! В общем, всё странное…
— В тенях? — переспросил Костя. — Как твой кот?
— Да… Непостоянно, но мог, — кивнул я. — И от пуль он уворачивался!
— А ухо ты ему отгрыз? — уточнил Виктор Леонидыч.
— Ну вот зачем напоминать-то? — расстроился я и запил воспоминание последним глотком кофия. — Ну да, я отгрыз…
— Зачем⁈ — уставился на меня Арсений широко раскрытыми глазами.
— Чтоб не вырвался, когда я его к кустам прижал, — признался я. — У меня уже сил никаких не было. Если бы он выбрался, то добил бы меня… А так я его.
— Настолько силён? — удивился Арсений.
— Очень быстрый, очень сильный, и на боль ему плевать было, — кивнул я. — Но мне-то не плевать, да?
— Я уже мечтаю почитать, как всё было… — Арсений покачал головой.
— Про ухо и я бы почитал! — не выдержав, вмешался Андрей Петрович. — И чтоб с подробностями, как этой твари больно было!..
— Боюсь, не особо… Я же говорю: на боль ему плевать было, — покачал головой я. — Но если очень надо, распишу, конечно.
— Нам то же самое, Федь! — кивнул Костя. — Ну и ещё мы тебя вызовем, если подробности понадобятся.
— Вы нож-то нашли? — уточнил я.
— Нашли-нашли, — успокоил меня Виктор Леонидыч.
Меня опрашивали ещё минут десять. В том числе, пытались вызнать, как именно меня в момент опасности призвал Тёма. Но, если честно, я и сам всю эту технологию не понимал, поэтому отправил их к Полоскову.
А ещё, конечно, у меня спрашивали, как убийца выглядел: лицо-то я ему в кашу размолотил. В итоге, пришлось пообещать, что составлю фоторобот.
Под конец меня отпустили, но люди, собравшиеся в зале, провожали мой уход очень внимательными взглядами. Я обычно так смотрю, если хочу хорошенько запомнить человека. Вот и они меня явно запоминали: от макушки и до набоек на обуви. Зачем? Этот вопрос я адресовал провожавшей меня Малой:
— Мария Михайловна, а кто были те люди?
— Представители родов, которые объявили награду за голову убийцы. Вообще-то они хотели прояснить вопрос, тот ли убийца пойман… А, кроме того, должны были тебе сказать о награде. Но не сказали… Это странно.
Она вдруг остановилась, придержав меня за руку всего в нескольких метрах от общежития, и очень тихо спросила:
— Что с твоей фамилией не так? Почему они на неё… Ты же был обычным?
— Я-то да… — кивнул я, а затем попытался соскочить с темы: — Но мои предки были боярами. Перестали быть в девяностые. Не в курсе, что там за история была. Род был маленький. В общем, не знаю, чего это они…
— Я выясню, — пообещала Мария Михайловна то ли мне, то ли самой себе.
Смотрела она на меня с прищуром, будто подозревала в ужасных преступлениях, которые мне удалось скрыть. Но это не так! Я же не скрывал! Про всё рассказывал!
— А надо? — уточнил я, состроив кислую мину на лице.
— Надо! — отрезала Малая. — Всё, иди спи… Так, а что за история с этими «Без Тьмы», а?
— Да это вообще мелочи… — я попытался улизнуть, но был пойман за локоть.
— Завтра после завтрака ко мне в кабинет! — отрезала проректор, а потом задумалась и сменила гнев на милость. — Ладно, перед обедом… Спи иди!..
И я улизнул. Правда, спать пока не хотелось. Кофий не отпустил меня окончательно. В итоге, я ещё минут тридцать сидел в комнате, вычищая «пушка». В мире Андрея у меня бы его каждый раз отбирали — вещественное доказательство. Но в этом мире отобрать оружие у аристократа нельзя было. Это, конечно, не помешает вызывать меня для проверок… Но оружие в любом случае никуда не денется.
В голове постепенно воцарялись хаос и неразбериха. Мысли, такие ясные после дозы кофеина, наслаивались друг на друга, теснились в черепной коробке, ускользали, стоило обратить на них внимание… А ещё адски чесался глаз, побаливали мышцы и ныло чёрное сердце. Правда, ныло оно едва-едва — на самой грани ощущений.
Зато у меня снова была нормальная комната. Планировка, кстати, оказалась такая же, как в Покровске-на-Карамысе. Только все зоны просторнее, и кровать побольше. Так и не сумев уснуть, я открыл окно и уставился на звёздное небо в разрывах туч. Оно тут почти не отличалось от неба в мире Андрея. Я-то сам астрономией не увлекался, а вот у Андрея даже телескоп в детстве был.
Конечно в городе звёзды видно плохо — но всё-таки что-то видно. А главное, теперь в комнату врывался холодный ветер, и это неплохо прочищало мозги. На какое-то время я даже начал связно мыслить — и набросал варианты предстоящего разговора с Малой. Правда, на это ушли последние капли кофеина в организме… И меня жестоко потянуло в сон.