И в этот же момент корабль содрогнулся, будто столкнулся с чем-то. От удара я чуть не вылетел за дверь, удержавшись лишь в последний момент. Для этого пришлось даже упасть на колени.
Звуки боя у хранилища стали только громче. А когда я снова попытался приоткрыть дверь, та оказалась заблокирована.
— Чёрт! — возмутился я. — Чёртов пожар!
Похоже, сработала автоматика. И когда отсек разблокируется — я не знал. Но мне очень надо было попасть к хранилищу! Я попытался вспомнить, что там было за дверью…
А там, перед хранилищем, был перпендикулярный коридор. И, кажется, двумя концами он упирался в оба борта корабля.
А в нём — два панорамных окна. И окна не выглядели бронированными. Они были, конечно, толстыми, но я вполне мог бы их разбить…
Тем более, на стене неподалёку от меня имелся пожарный стенд. А там нашлась лопата, топор и огнетушитель. Стенд был закрыт толстой металлической крышкой, но, когда зазвучали сирены, она сама, на автомате, видимо, отщёлкнулась.
А тут ещё и дверь одной из кают начала открываться… Миг спустя оттуда выглянула испуганная женщина-двусердая лет тридцати. А следом за ней — мужчина чуть постарше с решительно сжатыми челюстями.
— Это пожар, Лёша! Надо следовать технике безопасности! — пытаясь глубоко дышать, воскликнула женщина.
— Да не переживай, без нас потушат! — отозвался мужчина.
…И тут увидел меня с топором:
— А ну стоять, поганец!
С этими словами мужчина выставил щит, который я бы точно не пробил. Не с моими-то силёнками. И, как назло, этот щит перегородил весь коридор.
Оставалось только зубами скрипеть! Если бы удалось как-то проскользнуть в их каюту, я бы попытался добраться до окна в отсеке хранилища.
А так…
— Вы кто такой, сударь? Назовитесь! — потребовал, между тем, мужчина.
— Да что же это творится⁈ — ещё больше занервничала его спутница, и её обширная грудь над тонкой талией заколыхалась.
К счастью, в этот день я шёл не купаться, а на завтрак. И у меня в карманах было всё то, что я постоянно таскал с собой: связка ключей, немного наличности и — ярлык опричников! Я пытался его и после Эмбы отдать Иванову, но… Иван Иванович каждый раз возвращал мне ярлык со словами, что ещё может пригодиться.
И вот, пригодился.
Поспешно вытащив знак опричнины, я показал его мужчине.
— Уберите щит и пропустите меня в вашу комнату! — приказал я.
— Хм… Простите, сударь! — отозвался тот, сразу же разрывая плетение. — Не знал…
— Всё в порядке, сударь! — при моём приближении эти двое отстранились, вжавшись спинами в стену, и я без проблем вошёл в каюту.
Семейный номер: гостиная, спальня и кабинет. Причём окно в кабинете было ближе всего к переборке перед хранилищем.
— Я открою окно в кабинете! — сообщил я. — Не закрывайте его обратно!
— Хорошо, сударь! — кивнул мужчина. — Если хотите, можем и дверь к номеру оставить открытой.
— Её можно открыть изнутри без ключа? — спросил я.
— Да, там замочек! — сообщила женщина, а мужчина закивал.
— Тогда не будем подвергать ваши вещи опасности! — решил я и, отпустив хозяев каюты, двинулся к месту действия.
Открыть окно было сложно. Запоры на нём будто специально делали так, чтобы усложнить жизнь пассажирам. И, возможно, так оно и было. Это же корабль. Мало ли куда во время шторма волна добивает…
— Сударь, там есть дверь на балкон! — осторожно заглянула в кабинет женщина, видимо, услышавшая мои сдавленные ругательства. — Из гостиной, за шторами!..
Оказалось, парочка так и не ушла из номера. Похоже, наблюдать за мной было куда интереснее.
— Благодарю за содействие! — стараясь держать уверенный вид, я вернулся в гостиную и заглянул за тяжёлую штору.
Дверь и в самом деле была. С круглой вращающейся ручкой. Стоило повернуть её на один оборот, как тяжёлая створка со скрипом открылась.
По внешней стороне борта шли балконы. В нашем с Авелиной номере их не было. А вот ближе к корме и к носу — имелись. При этом внешняя часть балконов покоилась на металлической балке, которая проходила где-то в метре от борта.
Там, где балкон заканчивался, балка широкой дугой тянулась дальше, плавно уходя в борт. Как раз в месте переборки между отсеками. До окна можно было легко дотянуться. Вот только страшно было, аж жуть брала…
Тем более, на высоте дул хороший такой ветерок. Когда гуляешь по солнечной палубе, он почему-то не настолько остро ощущается. А вот когда тебе предстоит пройти по балке, шириной не больше тридцати сантиметров, над пропастью в море…
В этом случае, конечно, напрягает всё подряд. И даже ветер.