Трубка разразилась гневными, но плохо различимыми с моего места тирадами.
— Завтрак? Конечно, святое! — отвечал Иванов, сохраняя на лице полную невозмутимость. — Совершенно согласен, ваше величество… Личное время священно даже для государя!.. Да-да! Особенно для государя… Да!.. Прервали завтрак?.. И почему же, государь?.. Ах, вот оно что!..
Мы с Дуней переглянулись. Она сидела вся бледная, с широко раскрытыми глазами. Меня тоже после взрыва ещё слегка потряхивало.
— Ужасающе, ваше величество!.. Пролетел над городом!.. Ужасно!.. Полностью согласен!.. — Иванов отвечал спокойно, будто там сейчас не государь на дерьмо исходил. — Скажу больше: стрелял, государь!
После этой фразы ругательства в трубке стали громче.
— Да, ваше величество… Сам видел!.. И из пулемёта, и ракету пустил. «Игла», если не ошибаюсь… Да… Выясню… А это уже знаю!.. Да! — Иванов едва заметно улыбнулся. — Целью был я, государь!
В следующий момент опричник чуть отнёс трубку от уха, а я понял, что до этого момента царь даже ещё и не ругался. Вот теперь даже я слышал отдельные слова, что-то вроде: «Убью!.. Четвертую!.. Семью на кол!» — и тому подобное и не всегда цензурное. А через пару десятков секунд связь прервалась.
— Он сейчас перезвонит! — предупредил Иванов, но даже договорить не успел, как прозвучал вызов. — Да, ваше величество?.. Да, трубку жалко, но это всего лишь устройство. Да… Я понял, ваше величество… Разберусь, государь… Прослежу… Принял «бросить остальные дела»… Да, государь!
Отбив вызов, Иван Иванович сначала минуту помолчал. Мы молчали вместе с ним, глядя на то, как в небе растворяется облачко взрыва, а из оконных проёмов высовываются ошалевшие люди. Да, здесь на Руси напрочь не знали правил поведения во время обстрела.
— Несмотря на то, что все Рюриковичи вспыльчивы и скоры на расправу, у них есть одно правило, — наконец, заговорил опричник. — Они ненавидят, когда кто-то пытается тронуть верных им людей… Впрочем это хорошее свойство для любого управителя, согласны?
— Само собой, — согласился я.
— Но вот что забавно… Его величеству не побоялись донести о пролёте вертолёта над Ишимом во время завтрака, но что стрелять этот вертолёт летел по мне — не сказали, — Иванов задумчиво засунул трубку в пиджак. — К сожалению, разговор придётся отложить… Мне надо разобраться с последствиями этого налёта, а затем встретиться с сиятельным князем.
— Это понятно, — опять выразил я своё согласие.
— До нужного адреса осталось не так много… И хоть мне, конечно, страшно отпускать вас так надолго, Фёдор… Но всё же я попрошу пройтись пешком! — выразительно вздохнул Иванов.
Вот только у него на физиономии было написано, что ничего он не боится. Просто собирается проверить, как у меня всё дальше пройдёт.
— Думаю, на сегодня ограничение на чудеса в моём присутствии уже исчерпано… — кивнул я. — Спасибо, что подвезли, Иван Иванович!
— Да не довёз же… К сожалению, — кивнул Иванов.
Не теряя времени, я выбрался из машины и Дуню за собой утянул. А потом зашагал по запорошенному снегом асфальту в сторону приёмной Пьера, таща всё ещё пребывающую в шоке девушку на буксире.
Голова взрывалась болью при каждом шаге, но я был твёрдо намерен добраться до цели. А уж обратно, конечно, поедем на бричке.
Пьер, похоже, засиделся допоздна. Во всяком случае, непохоже было, что он в столь ранний час куда-то уходил. Даже костюм на стряпчем был вчерашний, тот самый, в которым он накануне беседовал со мной.
— Фёдор? Проходите, садитесь… Я вижу, вы не один. Чаю? Чего покрепче?
— Не откажусь от покрепче, — я посмотрел на Дуню. — Тебе?
— Чаю… — закивала она.
К стойке, где Пьер хранил запасы чая и алкоголя, я отправился сам.
— И что за вопрос тебя заинтересовал в столь ранний час, Фёдор? — уточнил Пьер, вполглаза за мной наблюдая из рабочего кресла.
— Скажи, пожалуйста, ты с нашими русскими подмостками дел не имел? — включив чайник, я выудил из шкафчика стакан и бутылку с арбуном.
— Мне тоже плесни… А то сил уже нет никаких! — растирая седые виски, попросил Пьер. — Что за ночь… Кошмар какой-то… Слышали взрыв?
— Это военный вертолёт влепил ракетой, прямо по улице, — не вдаваясь в детали, ответил я.
— Ужас какой! Что творится-то! — покачал головой Пьер. — А отвечая на твой вопрос… Нет, не приходилось. Однако есть знакомые, которые могут помочь. Или которых я могу посоветовать.
— Отлично… Тогда знакомься: Евдокия Мраморная, — представил я Дуню. — Как ты, наверное, слышал, она звезда подмостков и сцены. И у неё есть определённые проблемы с управленцами.
— Вот как… Интересан… Увлекательно! Евдокия, сейчас я выпровожу Фёдора, и вы расскажете мне всё подробно! — сразу оживившись, кивнул Пьер.