— Мария Михайловна, да что со мной станется-то? — удивился я, осторожно похлопав её по спине.
Она отпустила меня, сделала шаг назад и указала на стул.
— Садись! — сама проректор продолжала стоять. — Станется… Ты вчера пропал. Совсем. Костя поднял на уши городовых по всему Ишиму. А сегодня ты заявился обратно с сотрясением и трещиной в черепе! Если это не «станется», то я вообще ничего не понимаю!..
— Ну что вы волнуетесь, Мария Михайловна… Меня просто приложили по голове, ничего страшного же! — попробовал я её успокоить.
Пришлось добавить под ироничным взглядом Малой:
— Ну да, три раза… Но это же мелочи!
— И это было только начало, видимо? — покачала головой Малая.
— Ну… Потом была попытка меня массово убить, дальше перестрелка, затем вертолёт, который стрелял в машину из пулемёта, пустил ракеты, сбросил взрывчатку… — принялся я перечислять, а потом выдал самую жизнерадостную улыбку из всех доступных: — Так что при всех этих вводных я почти не пострадал!
— А ты мог бы никуда не влипать? — устало спросила Малая, и даже плечи у неё чуть поникли.
Она так и стояла на полпути от двери кабинета к письменному столу. И её было, честно говоря, очень жалко. Обнял бы, но это она может обнять студента. А студент её, мне кажется, сам обнимать не должен.
— Вот только сегодня утром один опричник пытался мне объяснять, что нет — не могу… — честно ответил я. — Вроде как моя первооснова мешается…
— Федь, пустая голова тебе мешается!.. — Мария Михайловна покачала головой и всё-таки села за стол.
После чего открыла один из ящиков и, выудив оттуда ключи от моей машины, протянула мне:
— Держи, нашли рядом с твоим «тигром».
— Благодарю!
— Надеюсь, ты в ближайшее время не собираешься влипнуть в очередную неприятность? — спросила Малая. — Ты пропустил день, теперь надо наверстать.
— Наверстаю, Мария Михайловна! — пообещал я.
— И постарайся не покидать училище… — она поджала губы.
А вот на это я пойти не мог, при всём уважении…
— Не могу, Мария Михайловна, — ответил я. — Семье надо помочь, они только переехали. И ещё сестре помочь с одним делом. И машину загнать в мастерскую… Вот никак я не могу безвылазно сидеть в училище. Но я честно постараюсь никуда не влипать.
— Как я понимаю, твоё предприятие с защитой двусердых пока завершается?
— Думаю, что да, — согласился я. — В городе сейчас полно опричников. А при них рядовые «безтёмовцы» не станут выступать, побоятся. Да и я бы после всего, что случилось, на их месте залёг на дно…
— Вот и отлично. И если придумаешь что-нибудь ещё на грани законности или опасное… В общем, предупреди сначала меня! — Малая нахмурилась, сделав особо строгий вид.
— Производство лака для ногтей попадает под определение «грань законности» или «опасное», госпожа проректор? — стараясь не улыбаться, уточнил я.
Малая, услышав такое официальное обращение, бросила на меня гневный взгляд.
— В твоем исполнении всё подпадает под эти определения! — отрезала она.
— А помощь… — начал я, но проректор замахала руками:
— Всё-всё-всё! Убереги меня от твоих приключений! Просто постарайся выжить до окончания учёбы! И ещё… Позвони Косте. Ему нужны твои показания. И выметайся!.. Давай-давай!
Малая даже приподнялась, помахивая руками, будто животное какое-то прогоняет, покрикивая: «Кыш отседова! Кыш!». Так что я еле удержался от того, чтобы не разулыбаться. Сделал виновато-испуганное лицо и быстро-быстро сбежал.
В комнате меня встретил расстроенный Тёма. Миска у него была почти пуста, и кот страдал от острого желания порвать пакет с кормом и наесться до отвала. Наложил ему с горкой, долил воды, а потом долго гладил чёрную шерсть, пока питомец с урчанием поглощал еду.
Вообще, надо было подумать о покупке чего-то повкуснее, чем этот сухой, наполненный всеми необходимыми минералами и витаминами, корм. Я подозревал, что Тёма не брезгует по ночам подъедать всякую мелкую живность, так что особой необходимости не было… Но хотелось отблагодарить пушистого за регулярную помощь.
В итоге, первым делом я полез в сеть, чтобы найти Тёме какое-нибудь лакомство. Ну а заодно решил почитать новости. Благо за день их накопилось столько, что ужас пробирал.
Опричники, закончив очистку дома культуры, нагрянули в дома богатых жителей Ишима. И так нагрянули, что грохот выстрелов разносился по всей округе. Если верить подсчётам осведомителей, сейчас в столице княжества было от тысячи до ста тысяч опричников всех видов и мастей.
Я подозревал, что последней цифры не наберётся на всю Русь. А первой цифры — достаточно. Но у страха глаза велики, как говорится. А опричников боялись. Они были страшной сказкой, которая существует где-то там, далеко, во Владимире — за Серыми землями, за бесконечными вёрстами.