— Стесняюсь спросить, Авелина Павловна, а вы откуда это знаете? — уточнил Иванов, с интересом покосившись на девушку через зеркало заднего вида.
— Мой род пытался осваивать там земли. Ещё до того, как пал Мангышлак, — объяснила Авелина. — Даже посёлок основали…
— А как назывался? — спросил Иванов.
— Култук, — ответила Покровская. — Жаль, посёлок пришлось бросить… Там пустыня, скалы, солончаки и пересыхающий залив… Пресную воду достать невозможно. Это было ещё в семнадцатом веке. Если бы знали, сколько там нефти, тогда, может, и остались бы.
— Мёртвый Култук…. — Иванов задумчиво посмотрел вперёд. — А там на берегу, севернее Мёртвого Култука, какое-нибудь поселение есть?
— Мне бы ещё этот ваш Култук найти… — проворчала Малая, роясь в карте. — Ага, вот он!.. Севернее находятся посёлки Песчаный и Эмба.
Иванов снова потянулся к трубке и, бросив в неё: «Краткие сводки по Песчаному и Эмбе», тут же нажал отбой.
Ещё некоторое время ехали в молчании, которое прерывали лишь указания Малой, куда и где свернуть. Надо признать, беглец гениально путал следы, меняя одну загородную дорогу на другую. Я даже позавидовал его познаниям в географии. Будучи коренным жителем Ишима, я, к своему стыду, и близко не знал половины окрестностей.
Местность резко изменилась примерно через час езды. Вместо небольших рощиц и густых зарослей кустарника вокруг раскинулись степи, заваленные снегом. А едва расчищенная дорога вывела к тому самому Степному тракту.
И тут уже получилось разогнаться. Конечно, машина Иванова могла мчаться и ещё быстрее, но, видимо, опричник подстраивал темп под едущий следом автобус. Ну а тракт, между тем, всё дальше уводил нас на юго-запад, оставляя за спиной орошаемые и засаженные деревьями берега реки Ишим.
Впереди лежала земля, которую веками топтали караваны и завоеватели всех мастей. Последним завоевателем, кстати, была Тьма. И вот она навеки погрузила эти земли в тишину. Лишь на их северной границе ещё теплилась какая-то жизнь.
Тренькнул телефон Иванова. Опричник взял трубку и, оперев запястье на руль, принялся читать сообщение.
— Он едет к Эмбе, — наконец, известил нас Иван Иванович, хотя мог бы этого не делать. — Песчаный под управлением нескольких родов и русского воинства. А значит, там ему ловить нечего. А вот Эмба вполне подходит…
— Подходит для чего? — уточнила Малая.
— Чтобы попытаться прорваться на юг, — ответил Иванов. — Он будет уходить в Эран морем. Это опасно, но вполне возможно.
Опричник снова набрал какой-то контакт и, как и в прошлый раз, бросил один короткий приказ:
— Перекройте выход в море из Эмбы. И отправьте морские дозоры, чтобы ловили всех, кто пытается заплыть в Срединную Хвалынь.
А дальше в машине снова наступила тишина. Мы ехали и ехали, поглядывая в окна. Впрочем, ничего интересного вокруг не было: одна лишь степь, ещё и снегом заваленная. Через час я поймал себя на том, что борюсь со сном и завидую Авелине, которая задремала, обняв кота и положив голову мне на плечо.
Тракт, прямой, как струна, тянулся на запад. Изредка по пути попадались военные колонны и большегрузные грузовики. Единственная причина, по которой на нас вообще обращали внимание — это эмблемы на бортах автобуса. Опричнину в настолько далёкие дали заносит редко.
Чем дальше мы уходили на запад, тем безлюднее были земли. И тем теплее становилось вокруг. Снега было куда меньше, и всё чаще то там, то здесь виднелись проплешины голой земли. Хотя, честно говоря, это мало чем отличалось от сплошного снега за бортом. Однообразная, сухая и бесконечная равнина, и так от горизонта до горизонта.
А когда впереди показалась низина реки Торгай, снега и вовсе почти не осталось. Не отклоняясь от следа беглеца, мы объехали Торгай-город, показавшийся на горизонте, по окружной дороге с севера. А дальше, снова выбравшись на тракт, устремились вперёд.
И вот тут я уже отчётливо почувствовал дыхание пустыни. Всё чаще ровную, как стол, степь, покрытую оранжевым сухостоем, сменяли языки песка. Да и небо было ясным и безоблачным, только на юге виднелась вдали чёрная полоса туч Тьмы.
Несколько попавшихся на пути посёлков были пусты: видимо, люди их покинули. И только в одном располагался военный лагерь. Вот там-то мы и сделали первую остановку: Иванов хотел опросить воев царской армии, не проезжал ли кто перед нами и если да, то куда направлялся.
Пользуясь передышкой, все мы выбрались размять ноги. Даже опричники, которые казались не живыми людьми, а роботами, вышли из своего автобуса, привлекая внимание военных футуристичными доспехами.