А водитель опричного автобуса, не теряя времени, загнал его в военную мастерскую. Вскоре туда, по просьбе Иванова, заглянул и я:
— Фёдор Андреевич, не могли бы вы взять канистру воды и запас угля, пока я тут общаюсь?
Когда зашёл внутрь, увидел, что опричникам меняют аккумулятор. В этом мире все они были стандартизированы до такой степени, что при наличии специального крана и запасного аккумулятора, замену можно было провести минут за пятнадцать.
Из мастерской меня послали на склад, где и выдали необходимое. Когда я вернулся, то досыпал в топку ретро-автомобиля угля под завязку, долил воды, а всё оставшееся сгрузил в багажник.
Через десять минут автобус опричников выкатился из мастерской, и мы продолжили преследование. Перед тем, как тронуться с места, Иванов достал рацию и, вызвав подчинённых, сообщил:
— Он едет в колонне из десяти «Степняков». В каждой машине по пять человек. Будьте наготове. Может быть засада.
Я посмотрел в окно и подумал, что засада в этих местах — дело непростое. Там, где в мире Андрея лежали степи Казахстана, здесь были окраины Каракума. Пустыня из-за влияния Тьмы продвинулась глубоко на север, за Аральское море… Которое здесь тоже пересохло, но на несколько сотен лет раньше.
А что там случилось с Амударьёй и Сырдарьёй, в этом мире никто толком не знал. Те же эранцы распространили влияние далеко на восток в земли Афганистана и соседствовали с Бхаратом, то есть Индией. А вот на север так далеко не заходили.
Ну а русские сумели закрепиться когда-то на берегах Арала при поддержке местных народов. И уже в те времена море постепенно пересыхало. С тех пор граница заметно откатилась к северу. Но если судить по последним картам — озеро почти перестало существовать. Сырдарья ещё текла, а вот Амударья на карте напрочь отсутствовала.
В итоге на южных рубежах Руси к востоку от Хвалыни тянулась каменистая пустыня с редкими косами песка. Где здесь прятаться-то? Любую неровность издалека видно.
Дорога ложилась под колёса автомобиля километр за километром. Солнце уже проскочило зенит и теперь лениво ползло к горизонту. А беглец, которого мы преследовали, упрямо продолжал двигаться на запад. В какой-то момент он, правда, свернул со Степного тракта, пользуясь дорогами местного значения — однако общее направление выдерживал.
Немного ясности внесла Авелина, которая, в очередной раз проснувшись, долго оглядывалась. А затем вдруг указала на каменный столбик у обочины, почти засыпанный песком:
— Это старый тракт. Раньше он проходил здесь, а вдоль границы тянулся ещё один. Но когда граница сдвинулась, его перенесли на юг, а этот забросили.
Правда, забросили не до конца. Вдоль дороги попадались небольшие поселения, поэтому её сохранили и даже, кажется, обновляли. А вот откапывать старые придорожные столбы никто не спешил.
Наверно, я мог бы, пользуясь моментом, просто насладиться поездкой. Когда ещё доведётся здесь покататься? Если бы я отправился на запад по своим делам, скорее всего, выбрал бы «Сибирский путь». Он проходил севернее, где-то там, где в мире Андрея лежала транссибирская магистраль. Там же, понятное дело, ходили и поезда.
А вот здешний юг — место неприветливое и необжитое. Покровск-на-Карамысе был в этом плане исключением: других городов на границе с Тьмой практически не имелось. В лучшем случае, населённые пункты, едва дотягивавшие до посёлков.
Так что нам выпал исключительный шанс поглазеть на степные просторы. Правда, мысли нет-нет, да и скатывались куда-то на тему еды… Я ведь даже и не позавтракал толком. Чай и пара бутербродов — вот и всё, что попало мне в желудок с самого утра.
А тут ещё и климат менялся прямо на глазах. В какой-то момент все мы, сидевшие в машине, начали стягивать верхнюю одежду. Пришлось даже остановиться на пару минут, чтобы закинуть вещи в багажник. По ощущениям, температура достигла градусов пятнадцати, и, насколько я мог понять, дальше обещала лишь расти.
Теперь уже хотелось не только есть, но и пить. Однако никто не жаловался, так что и мне приходилось молча терпеть.
После той остановки, во время которой убрали тёплые вещи, мы ехали, не сворачивая, ещё пару часов. А затем Малая указала на съезд с тракта и тревожно сообщила:
— След начал слабеть!
— Ну началось… — вздохнул Иванов.
— Быстро слабеет! — предупредила Мария Михайловна.
Иванов достал рацию, нажал на связь и сообщил:
— Гадёныш снова пытается стереть следы. Отслеживайте нас по маяку. Мы ускоряемся.