Ну а пока я лежал и слушал, как Тёма крошит врагов, мой последний противник успел запаниковать, видимо, и выпустить длинную очередь. Правда, целился он верно, что примечательно. Поэтому вражеский труп, за которым я укрывался, всё же принял на себя пару пуль.
А когда стрельба ушла в сторону, я быстро приподнялся и пальнул в сторону вспышек.
— А-а-а-а… Су-у-ука-а-а-а-а! — противник порадовал не только общением, но и довольно точным ориентиром.
Вскочив, я рванул на голос и, прежде чем пропал звук, успел добежать до врага. Им оказался довольно молодой парень, явно недавно прошедший службу и досконально впитавший все её премудрости…
И оттого совершивший ошибку, которая в этот вечер стоила ему жизни. Когда я подбежал, он, согласно инструкции, колол себе обезбол в живот, куда попала одна из моих пуль.
Щёлкнув переключателем на одиночную стрельбу, я скупо всадил ему пулю в голову. И сразу же кинулся обратно к тому бархану, где продолжали бой Костя и Иванов.
Пока бежал и взбирался по склону, услышал ещё два вопля — один с дороги, другой — где-то в отдалении. Надо сказать, во второй половине засады вообще творилось Бог знает что. Кто-то садил из автомата, опустошая магазин, кто-то кричал, пытаясь командовать, кто-то откровенно истерил…
Днём Тёма такой эффективностью не отличается. Но вот в темноте!.. Он был создан убивать из темноты. У него это получается на отлично. А ещё он кот. А коты — идеальные хищники. И даже домашние разжиревшие Мурзики могут порой устроить геноцид мышкам, птичкам и тому подобной мелочи.
Ну а моего Тёму изначально натаскали на людей. И когти у него, если надо, вылезают сантиметра на два с половиной. Я-то не раз видел, как он потягивается, выставляя их на полную длину. Это сабли, блин, а не когти.
В общем, наши враги ошиблись, выбрав для засады позднее время. Серьёзно ошиблись. Но это их проблемы.
Подобравшись к вершине бархана, я прилёг и спешно сменил магазин. Неприятно было бы оказаться пустым в самый ответственный момент. Когда поднимался, увидел тёмную фигуру, медленно выплывающую из поднятой песочной пыли. Для меня, конечно, выплывающую — так-то человек двигался довольно быстро.
Фигура стреляла из незнакомого автомата, да и вообще на Костю или Иванова походила мало. Так что я пустил ей пулю в район сердца, а потом, когда тело врага упало в песок, двинулся дальше на вспышки заклятий и выстрелов.
Моё появление в тылу стало для противников неприятным сюрпризом. Тем более, они были очень заняты: окружив Иванова и Костю полукольцом, методично перегружали их щиты. И не то, чтобы опричник со следователем не справились бы… Их защиты даже артефактной пулей сразу не пробьёшь. А тот же Иванов, как я подозревал, мог устроить маленький Армагеддон в отдельно взятой пустыне.
Однако зачем тратить силы, если можно всё сделать быстро и экономно? Я прилёг за складкой бархана, навёлся — и, выпустив две коротких очереди, снял двух противников. Остальные с ругательствами стали расползаться, и тут-то, пользуясь моментом, как раз ударили Костя с Ивановым.
На том наши враги и закончились. Последнему особенно не повезло: его не спас даже дорогой защитный артефакт. Этого бедолагу опричник просто размазал в кашицу, перемешав с песком.
Не сговариваясь, втроём мы кинулись вниз, к машине. Однако там, внутри, всё было тихо, чинно и благородно. Малая и Авелина, пригнувшись, послушно сидели в салоне, причём девушка привычно обнимала короб с артефактом. И, кажется, к автомобилю за время боя так никто и не успел подойти.
А с другой стороны тракта ещё слышались крики тех несчастных, кто попал под горячую лапу Тёмы. Пыль и песок улеглись, видимость улучшилась, и мы быстро нашли первых трёх неудачников. Все трое лежали в одинаковых позах, пытаясь зажать рукой артерию на шее. И все трое были живы… Пока…
— Это, Фёдор Андреевич, ваш котик натворил? — присев на корточки и профессионально осмотрев раны умирающих, уточнил Иванов.
— Очень на него похоже, — кивнул я.
— Опасный мальчик… Я хотел было его погладить, но, пожалуй, воздержусь, — опричник покачал головой. — Вы уж сами передайте ему моё спасибо за помощь.
Ещё два трупа обнаружились на вершине бархана. А, кроме того, там имелся выживший. Он сидел на песке, трясся от ужаса и пялился в темноту вокруг.
Пустыми кровавыми глазницами.