Неудивительно, что именно в этой новости было спрятано что-то важное. Статья занимала полтора оборота, так что сам искать шифры я внутри не стал: пусть этим лучше ПУП занимается.
Ниже на полразворота шла реклама отдыха на Греческом море с изображением гостиниц, пляжей, многопалубных кораблей…
Я перелистнул страницу — снова реклама. И дальше ещё пара заметок. На этом всё. А значит, вероятнее всего, читать нужно именно новости Церкви. Я положил журнал на сиденье, ещё покопался в бардачке, проверил салон — однако везде было пусто. Разве что пара патронов завалилась под водительское место.
Открыв изнутри дверь багажника, я обошёл машину. И уставился на кучу лежащих там сетей.
— Сударь! — позвал я охранника.
— Да, ваше благородие! — отозвался тот.
— Ну-ка, подойди… — попросил я.
Охранник быстро огляделся, а потом трусцой подбежал ко мне.
— Не могу пост оставлять, ваше благородие! — виновато сообщил он. — Что там?
— Это не Палыча снасти? — уточнил я, указывая на кучу в багажном отделении.
— Да я же не рыбак, ваше благородие… Но так-то да, вроде похожи. У Палыча они завсегда вот такие, потрёпанные. Получается, не снасти у него в коробе-то лежали?
— Получается, нет, — вздохнул я.
— Вот же Палыч! Вот козёл седой! — расстроился охранник. — Подвёл нас, гад такой, под монастырь! Я вернусь на пост, ваше благородие?
— Да, конечно. Спасибо за помощь! — посмотрев ему вслед, я поворошил кучу, но ничего интересного не нашёл.
Когда закрыл багажник, заметил, как дёрнулась резина на запасном колесе. Проверил: спущено. Больше ловить тут было нечего. Вытащив ключи из машины, я заблокировал «степняка» и пошёл к пирсу. Надо было доложить Иванову, что удалось узнать.
— Ваше благородие! — окликнул меня стражник. — Тут такое дело… Чёлн Палыча, он с парусом был и мотором, а не только с мотором. И называется «Анна», а бортовой номер у него 219.
— Спасибо ещё раз! — досадуя на себя, кивнул я.
Вот не сталкивался я никогда с корабельной темой. И Андрей тоже выпустил этот момент из фокуса внимания. А ведь у любого судна должен быть полный идентификационный номер. Можно сказать, обязан быть! А ещё упоминание паруса заставило задуматься. Это, наверно, важно, да?
Порт не спал даже ночью. Пока я шёл, оглядывался по сторонам. Повсюду высились громады складов, сновали работники, шумели краны и погрузчики.
А ещё порт Эмбы имел рукотворную гавань в форме подковы, что сразу выдавало его искусственное, насыпное происхождение.
Вся северная его часть была заполнена самыми разными рыбацкими челнами. И да, скорлупки постарше имели парусное оснащение. Подумав немного, я понял, что это помогает им двигаться бесшумно, в то время как даже электрический мотор издаёт звуки.
Вероятно, на таких вот скорлупках нередко возили контрабанду… Ну или занимались браконьерством. Не зря же Палыч по ночам работал. Часть улова, небось, скрывал, чтобы подати в казну не платить.
В южной части порта Эмба расположились шаланды: плоскодонные баржи для перевозки грузов. Это они, между прочим, когда-то дали название кузовам для насыпных грузов. Мелькали среди пришвартованных посудин и более современные скоростные катера, но вот их как раз было мало.
Иванова, Малую, Покровскую и кота я нашёл у выхода с пирса. Дамы с Тёмой грелись в машине, а Иван Иванович расхаживал неподалёку, разговаривая с кем-то по телефону. Я подождал, когда он закончит, махнул рукой, привлекая внимание, и отдал ярлык «всевластия».
— Оставьте пока себе, Фёдор Андреевич, — Иванов тут же вернул мне пластину. — Как успехи?
— Допросил охранника на въезде, — ответил я, доставая трубку, куда записал всё сказанное. — За полчаса-сорок минут до нас приехал «степняк». Точное время охранник не помнит, но сам он заступил за час до нашего приезда. В журнале отметки нет: это был хорошо знакомый в порту рыбак, а машину он оставил за пределами порта. Рыбак — это местный старик Валентин Палыч. Он…
— Фамилия? — уточнил Иванов.
— Охранник не помнит. Рыбак выгрузил из кузова короб с рыболовными снастями и ушёл в порт. У него чёлн «Анна», бортовой номер 219, с парусным и моторным оснащением. Я попытался открыть «степняка», и тот был не заперт. Вот ключи, кстати!.. — я вытащил их из кармана рукой в перчатке и протянул Иванову. — В бардачке мусор и пара подневников. Один из них явно читали на странице с новостями Церкви, я отложил его отдельно. Всё делал в перчатках и осторожно. Следы не затёр. В кузове — куча рыболовной снасти. Предположительно, в коробе рыбака сидел наш беглец, укрытый частью снастей для маскировки.