— Нет! — соврал Бубен.
— Фёдор Андреевич, сколько там уже трупов? — спокойным голосом поинтересовался Иванов.
— Эм… Ну с десяток, наверно… — уклончиво ответил я, не желая подставлять приятеля.
Хотя выгородить его будет сложновато. Как минимум, пятую часть придурков он-таки успел перебить.
— А сколько всего человек было? — задал вопрос в верном направлении Иванов.
— Ну… Между сорока и пятьюдесятью… — вынужден был признать я.
— ЭТО ТЫ ТАК НЕ УСТРАИВАЛ БОЙНЮ, БУБЕНЦОВ⁈ — проревел Иванов и, кажется, даже забыл поднести руку к горлу.
— Ну, Иваныч, это были самые отмороженные! — снова на голубом глазу соврал Бубен.
Особенно та девочка, которая пыталась зал покинуть, ага… Нет, я, конечно, этих придурков оправдывать не собирался, но реально отмороженных там было трое. Остальные — просто избалованные и глупые.
— Пеплославович, сними защиту! — снова потребовал Иванов от Бубна, а я убедился, что приятель представился мне на концерте настоящим именем.
— Если я защиту сниму, эти маленькие ублюдки по всему городу разбегутся! — обиделся тот.
— А я поставлю свою защиту снаружи, оставив проход. И сторожить его будет рука опричной стражи. Если ты забыл, это пять человек в тяжёлой броне. Бубенцов, не зли меня! Или сам будешь с государем объясняться!.. — с этими словами Иванов снова долбанул по щиту, отчего тряхнуло всё здание.
Бубен запыхтел, подумав секунду-другую, однако затем мрачно согласился:
— Ставь, ладно…
Иван Иванович принялся плести какое-то заклятие, от которого снова задрожала защита Бубна. А затем снаружи раскинулся ещё один купол, чуть больше того, который поставил мой приятель. Он был плотнее, он был основательнее — и в нём имелся проход, куда сразу же встали наизготовку бойцы Иванова.
А Бубен тяжело вздохнул, шевельнул пальцами, и его купол начал рассыпаться хлопьями, выпуская вложенную в него теньку.
— Вот так-то лучше… — Иванов вошёл к нам и огляделся. — Ну надо же… А это что, неужели Мраморная? И что вы тут делаете, сударыня?
— Деда навестить приехала, — мрачно сообщила Дуня.
— Она хотела, чтобы я долги её семейки помог отдать! — не менее мрачно подтвердил Бубен.
— Долги надо отдавать, Евдокия… — покачал головой Иванов, после чего повернулся ко мне и кивнул: — Фёдор Андреевич!
— И снова здравствуйте! — согласился я, но кивать не стал и даже объяснил причину: — Кивать не буду, голова раскалывается. Ей сегодня досталось… Три раза…
— Понимаю, — не стал возражать опричник. — Вы, Фёдор, тогда посидите лучше… Удары по голове — штука неприятная. Вам бы лекарю показаться.
— Обязательно! — не стал я спорить с очевидным.
Но Иванов с Бубном уже двинулись дальше. А следом внутрь дома культуры хлынули бронированные бойцы опричной стражи. И я даже не удержался и слегка помотал головой, наплевав на боль. Просто при виде их брони вспомнилась одна игровая вселенная из мира Андрея. Про то, как из номерных убежищ выбирались наивные дурачки, мечтающие познакомиться с пост-ядерным миром.
И была там, в этой игровой вселенной, очень впечатляющая силовая броня. Так вот, у опричных бойцов Иванова она чем-то неуловимо напоминала ту, из игры. Правда, здесь её поверхность подсвечивали руны, а все трубки были спрятаны внутри. Ну а в остальном прямо видна была общность мышления!..
Следом внутрь дома культуры стали втягиваться люди в броне попроще. Ну как, попроще… Надо сказать, они тоже выглядели очень внушительно. А вот городовых внутрь не пустили. Те остались стоять во внешнем оцеплении. И даже санитарам приходилось ждать снаружи.
А я отошёл обратно к лестнице и, сев на ступеньку, принялся наблюдать. Опричники обыскали здание сверху донизу. Из подвала, из укромных уголков, были извлечены все оставшиеся в живых участники собрания. Раненых спускали вниз на носилках и передавали работникам скорой службы. Машины уносились прочь, ревя сиренами и подсвечивая проблесковыми маячками. А я так и сидел, пытаясь прийти в себя.
В какой-то момент заметил Тёму, который возник из ниоткуда в тени одного из охранников, незаметно проскочил защитный барьер — и тут же пропал, так и не покинув тень. Видимо, раньше он из-за барьера уйти из здания не мог.
Где-то через пару часов рядом со мной, протянув бутылку с водой, присела Дуня:
— Держи… Тебе по башке настучали. Тебе пить надо больше, — заявила она так уверенно, что я ей даже поверил.