Нарочито медленно убрав ярлык в карман, Бубен повернулся к нему. И уставился на амбала с таким радостным предвкушением, что тот сразу ощутил себя не в своей тарелке.
И даже, нервно сглатывая, отступил на пару шагов.
В этот момент из дома выскочила Дуня, в руке у которой болталась собранная сумка с личными вещами. И, видя, что добыча уходит, суровая тощая дама не выдержала. Она шагнула к Бубну и яростно зашипела:
— Евдокия едет с нами!
— Не-а, со мной, — покачал головой опричник.
— Елизавета Васильевна! — городовой попытался уберечь тощую даму от фатальной ошибки. — Не спорьте с ним, не надо!..
— Не спорить? С ним? — женщина по-прежнему шипела, как рассерженная змея. — С этим боровом⁈ Думаешь, где-то там, в бою, заполучил себе чёрное сердце, и тебе всё можно⁈
А Бубен в этот момент закрыл глаза и представил семейное кладбище Бубенцовых под Рязанью… Он буквально воочию видел, как заколыхались древние могилы, готовясь выпустить на волю его мёртвых предков. И всё ради карательного похода за нанесённые оскорбления.
— Думаешь, твой шрамик тебе поможет⁈ — продолжала нарываться Елизавета Васильевна. — Думаешь, стал двусердым, и тебя уважать будут⁈ Да ты такое же благородие, как свора подзаборных бродяг!..
В этот момент Бубен задумчиво посмотрел на фонарный столб, стоявший неподалёку. А Дуня застыла на выходе из дома, переводя взгляд с «тощей» на троюродного деда и обратно.
— Мужлан! Хам! Бродяга! — надрывалась дама, а Бубен считал.
И когда он закончил считать, то выпустил одно-единственное плетение.
Земля под ногами Елизаветы Васильевны резко вспучилась, и женщину легко, словно пушинку, подкинуло в сторону фонарного столба. Собственно, траекторию дамы Бубен и просчитывал в уме. Раньше бы он просто со всей силы вдарил… И летела бы эта тощая дамочка далеко и долго.
Но в этот раз Бубен снова сдержался. И даже в последний момент, когда дама зависла в высшей точке полёта, визжа от страха, он не потерял человеколюбия. И подкорректировал движение порывом ветра.
В итоге, «тощая», не переставая визжать, повисла на столбе.
— Опустите меня! Помогите! Опустите! А-а-а-а!.. — выла несчастная, болтаясь в воздухе на ремне юбки, зацепившемся за завитушку столба.
Правда, спасать её кинулись только мужчины в дорогих костюмах. Однако, не имея ни лестницы, ни чёрного сердца, только смешно подпрыгивали внизу. Совсем как древние охотники перед языческим идолом.
— Ну ты даёшь… — совсем не по-девичьи присвистнув, оценила Дуня.
— Ну а чего она меня оскорбляла? — буркнул Бубен. — Слушай, я… Ну… В общем….
— Куда хоть едем-то? — подхватила нить разговора девушка.
— Пока в Хвалынь! — радостно ответил Бубен. — А дальше посмотрим. В Ишиме-то всё равно тебя уже нашли.
— Нашли… — вздохнула Дуня, покосившись на визжащую на столбе даму.
— Давай тогда… Кидай шмотки в машину и поехали! — поторопил троюродный дед. — Самолёт улетит через три часа, а нам ещё по пробкам пробираться.
Под молчаливыми взглядами городовых и амбалов, Бубен с Дуней загрузились в «тигрёнка», ещё раз оглянулись на танцы деловых мужчин вокруг столба с худой дамой… И наконец-то уехали прочь.
В пустой комнате был только грубо сколоченный стол и стулья. У стола застыл кучерявый, рассматривая карту.
А на стульях за столом сидели двое мужчин, один из которых рассказывал:
— Хвост ты за собой привёл, нобилиссим…
— Что за хвост? Какие службы, Василий? — уточнил кучерявый.
— Пока сложно понять. Наши источники в городе молчат, будто воды в рот набрали, — признался его собеседник и усмехнулся. — Точнее, они начинают молчать, когда до них добирается этот самый хвост…
— Опричники! — поморщился второй мужчина, темноволосый и хмурый.
— Это плохо, — заметил кучерявый. — Ты уверен, Михаил?
— У меня на этих собак нюх, — ответил темноволосый. — Нужно уходить, и как можно скорее.
— Уйдём, — кивнул кучерявый. — Не суетись… Только надо бы сначала устроить обмен.
— Обмен? — Михаил посмотрел на кучерявого.
— Обмен! — кивнул тот, доставая нож. — Отодвинься-ка от стола.
Михаил недоверчиво посмотрел на кучерявого, но требование выполнил.
— Не дёргайся! — снова потребовал у него кучерявый.
— Это обязательно делать, нобилиссим? — морщась, спросил Михаил.
— Да, обязательно, — ответил тот. — В свете последних новостей… В общем, я бы предпочёл подстраховаться.
— Ясно, — кивнул Михаил.
А кучерявый достал нож и быстро, очень умело, сделал небольшие надрезы. Поочерёдно на ладонях, плечах и ногах Михаила. Надо сказать, тот стоически терпел издевательства, только морщился.