— Но ведь тамга не означает, что земли к ним обязательно перейдут…
— Нет, конечно… Сколько веков уже прошло. Большая часть населения предана русскому царю. Но есть и такие, для кого она по-прежнему символ. И если греки скажут, что обладают таким символом… — Иванов качнул головой. — У них и так разведка одна из лучших в мире. А тогда у них такое количество сторонников появится… И прямо посередь нынче русских земель. Нет уж, такого лучше не допускать…
— А почему вы взяли всех нас с собой? — спросил я. — Тоже предсказание?
— Да… Очень туманное предсказание, — усмехнулся Иван Иванович. — Вернуть тамгу сможет тот, кто будет лично помогать мне в Ишиме. И если не взять этого человека с собой, тамгу вернуть не получится. Изначально мне помогали Мария Михайловна и Константин Петрович. А потом на пути оказались и вы с Авелиной Павловной. Вот и пришлось вас брать с собой…
— А почему скрытень уходит не в Грекоморск? — поинтересовался я, потому что никак мне эта тема не давала покоя.
— Грекоморск — русский город. Там сильно влияние русских властей. А порт Кавказ — это такая солянка из инородцев. Вы же, Фёдор Андреевич, знаете, что Ромейская империя долго пыталась подчинить эти земли. И там их влияние до сих пор сильно, как и на юге Тавриды. Мы, конечно, выкупили земли, но многие греки остались там жить… А грек с греком всегда договорится.
Иванов помолчал, а затем продолжил:
— По расчётам РУТ, самым удобной точкой на пути, где скрытень мог разделиться с отрядом прикрытия, был Элст. Оттуда ходят поезда на порт Кавказ. Ну а из порта уже можно попытаться уйти на запад, вдоль побережья. Оттуда можно даже морем попытаться прорваться… Но вообще-то мы все пути перекрыли. Так что… Никуда они не денутся.
— А нельзя как-то по билетам этого скрытня отследить, или по документам? — задумался вслух я.
— Это не так уж и легко… — покачал головой опричник. — Он же документы то и дело меняет. Сейчас выявили уже более трёх десятков человек, которые могут оказаться греческими наймитами. Но будет ли среди них этот скрытень? А новые документы достать несложно. К сожалению, чем дальше от столицы, тем продажнее чиновники.
— Чего ж их не сажают? — усмехнулся я.
— А кто на их место придёт? Ангелы Господни? — удивился Иванов. — Такие же, как они, и придут. Можно хоть половину управленцев Руси на каторги отправить, но оставшаяся половина будет не лучше, просто осторожнее. К сожалению, батюшка нынешнего царя не слишком усердствовал в борьбе со взяточничеством. Да ещё и прижал к ногтю дворян, которые всегда были противовесом для чиновников. А правил царь Пётр долго. Когда спохватились, уже целая культура мздоимства возникнуть успела. Так что… Теперь исключительно шаг за шагом, поступательно рушить её надо. Только так, Фёдор Андреевич. Но сначала, конечно, дворянству следует вернуть часть прав.
— Дожить бы до этого светлого времени, — улыбнулся я.
— Доучиться не успеете, а уже… — хмыкнул опричник. — Если уж наш государь решил взяться за вопрос, то решит быстро. А он решил… Но об этом… Об этом тоже не распространяйтесь.
Уснуть мне всё-таки удалось, где-то спустя час. Но сон был некрепкий: я постоянно вскидывался, открывая глаза, вот и не выспался. Впрочем, в машине вообще не слишком-то удобно спать. Так что отдохнули мы все одинаково плохо.
Окончательно проснулся я, когда мы уже мчались по Приморскому тракту.
После зимнего Ишима я всё никак не мог привыкнуть к тому, что в середине ноября стоит жара под сорок, а вокруг — пальмы, кипарисы и зелёная листва. И, естественно, мне давно уже хотелось сменить одежду. И чтобы по сезону, и чтобы не воняла.
Постираться-то нам негде было.
— Иван Иванович, а насколько мы спешим? — спросил я, продрав глаза и понаблюдав за Костей, который с мученическим лицом вытирал себе подмышки влажной салфеткой.
Прямо через расстёгнутый мундир.
— Спешим! — ответил Иванов. — А что такое?
— Я не знаю, как вам удаётся оставаться чистым, но мы так не умеем, — пояснил я. — В общем… Нам бы прикупить сменной одежды. Мы же здесь втроём на заднем сиденье, и, боюсь, я давно уже не розами благоухаю…
Иванов с сомнением покосился на Малую, на Константина, на дремавшую ещё Авелину… Принюхался… Посмотрел, как Тёма с видом, полным превосходства, вылизывает себе хозяйство…
А потом всё-таки кивнул.
— Заедем куда-нибудь, купим! — согласился он. — Сейчас будет городок Сочи. Раньше там рабами торговали, а ныне — известное место отдыха на море. Вот там и купим. Заодно на опричный опорник заедем…
Сочи здесь был одним из многих курортных городов. Всё грекоморское побережье Руси было плотно заселено, превратившись в один жилой массив. Избыток населения накладывал свои отпечатки. От Туапсе до Гагры не было незастроенных земель. Дома лепили, где только можно и нельзя.