— Да за что вы там держитесь-то, пауки хреновы⁈ — взревел я, а затем, подумав, добавил во всю глотку. — Тревога!!! Нападение!!!
Хорошо ещё, успел присесть: в том месте, где была моя голова, что-то свистнуло и с визгом отрекошетило от стены.
— М-м-м-м! — сообщил один из нападавших.
— С-с-с-с! — ответил ему второй.
— Хюнд! — рявкнул первый.
— Ни! Катта! — отозвался второй.
А я, высунувшись, всё-таки запустил графин в одного из убийц, пока они не смотрели наверх. Что удивительно, попал. Видимо, из-за того, что моя жертва не следила за окрестностями. Мужик был слишком занят, пытаясь стряхнуть со спины Тёму, который шипел и полосовал чужака когтями.
Графин по башке — это почти гарантированный нокаут. Так что убийца отлепился от стены и начал заваливаться спиной назад, благо Тёма сразу же исчез в тенях…
Однако продолжения я не увидел.
Последний убийца решил не искушать судьбу. Он рванул вверх по стене, как натуральный паук к добыче, ещё и целясь в меня из пистолета. А я метнулся за ограждение балкона, очень жалея, что оно не сплошное.
К счастью, первый выстрел всё-таки попал не в меня, а в одну из подпорок.
Я же, высунув руку наружу, выпустил несколько своих огненных сгусточков. Однако, видимо, не попал.
— Муа! — жалобно мяукнув, Тёма вывалился из темноты на трёх лапах и похромал в комнату.
С поджатой конечности капала кровь. И вот тут-то у меня забра́ло и упало… В темноте даже помощники греческого шпиона Тёме ничего сделать не могли… А тут какой-то паучара в дурацкой маске моего кота подранил⁈
Я рванул в сторону, вставая в полный рост и выискивая врага. Тот уже почти добрался до уровня наших с Авелиной балконов. В комнате девушки горел свет. Видимо, всё же успела проснуться. И, надеюсь, тоже, как и я, позвать на помощь.
Вот только по дёргающейся балконной двери было ясно: сейчас выглянет посмотреть, что происходит.
А убийца застыл на стене тёмной кляксой, умудрившись замереть на тонком карнизе. Левой рукой он сжимал направленный на меня пистолет, правой — странный нож, нацеленный в сторону балкона Покровской. И мне совсем не хотелось гадать, зачем…
К счастью, когда я вскакивал на ноги, убийца смотрел в другую сторону. Однако решение всё равно пришлось принимать впопыхах. Впрочем, когда падает забра́ло, на последствия уже как-то плевать…
Я шагнул на парапет балкона, оттолкнулся — и полетел на убийцу, выставив щиты и сжимая в руке осколки стакана.
Этот сраный человекопаук успел выстрелить дважды. Но оба раза неприцельно. Первый раз, едва заметив мой полёт краем глаза. А второй раз, неудобно вывернув руку с пистолетом: лишь бы дуло смотрело в мою сторону.
И ведь повезло поганцу… Ну почти.
Вторая пуля, сбив два щита, больно чиркнула мне по ноге. Зато я успел схватить запястье убийцы, уводя его ствол вниз. А второй рукой — вонзить ему осколок стакана во внутреннюю часть бедра. Правого, к сожалению… Но и этого хватило, чтобы подрезать врагу мышцы.
А потом гравитация взяла своё…
Начиная падать, я выпустил из правой руки осколок, застрявший в ноге убийцы. Вместо этого, как утопающий, вцепился ему в штанину, а левой — продолжал держаться за его руку с пистолетом.
И убийцу серьёзно так пошатнуло. Вместе со мной, естественно. Между делом, в голове проскочила умная мысль: если сейчас шлёпнемся — это верная смерть.
Вспомнился вид из моей комнаты. Узкая служебная тропинка у стены, аккуратные кипарисы напротив окон… Они были где-то там, внизу, в темноте — на уровне второго этажа. Похоже, им не давали вырасти слишком высоко. А от стены до них было всего около пары метров.
В общем, шансы были.
Вот только вниз лететь до кипарисов ещё целый этаж! А это, на секундочку, больше трёх метров. Уж очень высокие потолки в Скифском дворце…
И, что самое неприятное, я эти кипарисы сейчас даже не видел. Наводился по памяти, готовясь прыгать в темноту. Да ещё и тянул за собой убийцу с занесённым для удара ножом.
В общем, шансов выжить у меня было примерно… Да не было у меня шансов! Надо обладать фантастическим везением, чтобы вырулить из создавшейся ситуации. Даже если попаду на кипарис, без переломов всего Фёдора не обойдётся.
А если сверху шлёпнется мерзавец с ножом — меня ещё и приплющит.
Однако деваться было некуда: мы уже падали. Убийца с обвесом в моём лице всё-таки не удержал равновесия. Соскальзывая с узкого карниза, он молча таращил глаза и хватал пальцами воздух.
Оставалось лишь поправить его траекторию…
Я изо всех сил пнул убийцу от себя, одновременно отталкиваясь от стены. И, наконец-то расцепив эту порочную связку, полетел в сторону кипарисов.