В этот же миг ночную тишину прорезал протяжный вой тревоги.
На кипарисы я так и не попал: промахнулся где-то метра на полтора. То ли память подвела, то ли неверно просчитал прыжок…
И теперь в позе белки-летяги нёсся к земле. Даже не успевая извернуться, чтобы отделаться сломанными ногами…
Увидеть я это смог, лишь потому что пока падал — по всей территории дворца вспыхнуло освещение. Иначе так бы и превратился в лепёшку, не успев ничего разглядеть. А так хотя бы успел подумать, что мне конец, и даже испугался.
А потом на моём пути возникло жерло тёмного вихря, в которое я и влетел…
Чтобы в следующую секунду вылететь в полуметре от газона. Причём каким-то чудом параллельно земле.
Не скажу, что приземление вышло очень мягким… Но в ином-то случае я бы просто расшибся, так что грех было жаловаться.
И всё-таки тормозить о закованные в тяжёлую броню ноги царского ратника — то ещё удовольствие…
— Живой? — уточнил ратник, чуть наклонившись, чтобы посмотреть на меня.
— О-о-о-о… — сообщил я в ответ.
— Значит, живой… Лекаря! — гаркнул ратник, выпрямляясь.
Со стороны пляжа донеслась частая стрельба.
Я попытался пошевелить руками и ногами. Они шевелились. Но как-то неправильно. И я их даже почти чувствовал, но… У моего мозга, кажется, сбились настройки, как управлять телом.
В итоге, я смог лишь чуть откатиться от ног ратника. Да так и остался лежать, глядя, как по газону приближаются ко мне чёрные лакированные туфли, а над ними — тёмно-серые брюки.
— Я гляжу, у вас, Фёдор Андреевич, входит в привычку совершать зрелищные прыжки! — остановившись рядом, заметил Иванов.
— У-у-у! — попытался я возразить.
— Да-да, лучше заканчивайте с этим! — ехидным голосом посоветовал опричник. — Мне теперь вновь плести на подвес изогнутый проход, а это часа два времени. Я уж молчу, что в следующий раз меня может не оказаться рядом, а разбиваться насмерть — говорят, очень больно.
— А ы оуа аити? — с подозрением спросил я, вернее, попытался, но меня, кажется, не поняли.
— Иван Иванович, лекарю бы ему… — гулким голосом заметил ратник.
— Скоро будет, — ответил Иванов. — Кто напал, уже известно?
— Предположительно, ОИС, группа из двадцати человек, — ответил ратник. — К дворцу сумели проскочить трое. Остальные застряли на пляже.
— Почему тревога не включилась? — хмуро спросил опричник.
— Выясняем.
— А где Слава? — не отставал Иван Иванович.
— На пляже.
— А ты?
— Сторожу гостя.
— А, ну ладно… — Иванов сунул мне под нос руку и спросил: — Сколько пальцев?
— Ыте к орту! — очень вежливо попросил я.
— Нет, я к нему не хочу. Пойду-ка я лучше к старшему внешнего охранения! — усмехнулся тонкими губами опричник. — А вы, Фёдор Андреевич, пока полежите здесь. Придите в себя, подумайте о жизни…
Издалека донесся крик: «Эй! Посторонись!» — а потом на пляже что-то так рвануло, что я даже сумел повернуть голову в ту сторону.
Над полоской деревьев поднимался фонтан воды. Сложно было сказать, какой именно он высоты… Однако благодаря прожекторам, я отчётливо видел внутри что-то тёмное и очень большое. Размером, наверное, с кита — хоть и приплюснутого.
— Ну кто царя-то туда пустил? — расстроился Иван Иванович, устремляясь в сторону берега.
— Да его разве удержишь… — буркнул ратник.
Он явно не хотел, чтобы это слышали, но чувствительный микрофон в доспехе передал сказанное на динамики. Иванов обернулся и усмехнулся, посмотрев на бойца, но комментировать не стал.
— Ёлки, не привыкну никак… — совсем тихо пробурчал ратник.
Что-то тёмное и большое с грохотом завершило полёт где-то на берегу. А я, наконец, вернул мозгу управление над руками и сумел, опираясь на траву, кое-как сесть.
Находился я метрах в пятидесяти от стен дворца. А, судя по вспаханной траве на лужайке, приземлиться должен был метров за двадцать отсюда. Сколько-то я ещё пролетел по воздуху…
Место, где я мог бы разбиться, было отсюда неплохо видно. Там неподалёку маячили три ратника, а с ними — где-то с десяток бойцов без брони. Ну и суетились какие-то люди, осматривая что-то в кустах под кипарисами. Видимо, тех человекопауков с ножами.
На балконе Покровской мелькали две женщины: в униформе прислуги, но с оружием наперевес.
А я смотрел на это и в упор не понимал: откуда они все там взялись? Я ж падал — не было никого ещё!.. Последнее я, видимо, умудрился сказать вслух. Потому что ратник, стоявший рядом, ответил: