Богомил долго горевал о жене и погибших дочерях. Однако спустя годы всё-таки женился вновь, хоть и в солидном возрасте.
От новой жены тоже родилось трое детей. Две дочери и сын Дмитрий, нынешний князь. Дочери вышли замуж, перейдя в другие рода. Ну а сын стал наследником, а вскоре и правителем Ишимского княжества. Богомил, между тем, спокойно отошёл от дел.
А потом случилось то, чего никто не ожидал.
Елена, выжившая дочь от первого брака, пришла в себя.
В чём, кстати, немало помог ей лекарь. За которого Елена и вышла замуж, не покидая род.
Наследников от них никто не ждал: оба были уже немолоды. Но, как показала жизнь, любовь творит чудеса. Сначала родился старший сын, его назвали Богомилом в честь деда. А затем, спустя пятнадцать лет — ещё двое детей.
Собственно, Дима и Екатерина (в честь старшей сестры матери).
Надо отдать должное, всех детей Елены, своей старшей сестры, наследный князь Дмитрий Богомилович принял как родных. А младших двойняшек — когда умерли их родители, тем было по двенадцать лет — они с женой и воспитывали.
Умерли, кстати, старшая Дашкова с мужем-лекарем по глупой случайности. Их забрала изменённая Тьмой болезнь. Такое случалось в этом не вполне здоровом мире. Старый лекарь до конца не бросал работу, а жена, чтобы не страдать в разлуке, часто ездила с ним. Ну и подцепили смертельную заразу, себе на беду…
Вот такие у Дашковых были семейные тонкости… Впрочем, у многих, кто находился в зале, хватало подобных историй. Как и у обычных людей. Просто за перипетиями жизни «обычных» в норме не следят так пристально, как за родовитыми.
Пока Дмитрий и Екатерина Дашковы развлекали нас беседой, внезапно начался третий танец. Все устремились в центр зала, и мы присоединились.
К моему удивлению, и третий танец я выдержал достойно. Даже ни разу не наступил жене на ногу. Впору было записать в личном дневнике, что Федя — молодец. Но дневников я не вёл уже лет пять.
А потом раскрыли третий зал, где длинные столы ломились от угощений. И, естественно, все сразу же потянулись туда, чтобы подкрепиться, выпить и пообщаться.
А значит, оставалось потерпеть ещё пару часов, и можно будет уезжать. Если, конечно, Авелина не будет против. Пока ей явно здесь очень нравилось. А вот я начинал потихоньку уставать от необходимости улыбаться.
Очень хотелось забиться с бокалом в какой-нибудь тёмный угол.
К счастью, вскоре подоспела помощь: цесаревна, Дашковы и Василиса, затесавшаяся в их компанию, похитили у меня жену. А вместо неё оставили Витю Псковича и Диму Дашкова.
Неравноценный обмен, надо сказать…
— Пускай сударыни посплетничают! — заявил племянник князя, беря с подноса три бокала, два из которых передал мне и Псковичу. — Им надо.
— А н-нам? — уточнил Пскович.
— А нам, тем более! — отозвался Дима. — Фёдор, ты ещё танцевать собираешься?
— Нет… Боюсь, дальнейшие танцы приведут к моему полному провалу! — честно признался я.
— Тогда не удивляйся, если у тебя время от времени будут похищать жену! — усмехнулся Дима. — Она девушка красивая.
— Т-только т-ты с-сразу их н-не бей по ли-лицу! — с улыбкой посоветовал мне Пскович.
— Похитители мне настолько не понравятся? — поддержал я шутку.
— О, ещё как! — покивал Дима.
Отвечать, что мне большая часть здешней молодёжи и без того не нравится, я не стал. К счастью, этой самой молодёжи было на приёме Дашковых не так уж много.
— Что, молодые, общаетесь? — вдруг раздался рядом тихий голос.
Я обернулся и с изумлением увидел пожилого дворянина. Того самого, которого заметил на галерее во время танцев.
Само собой, это не помешало мне вежливо поклониться и представиться. Равно как и Виктору Псковичу.
А вот Дима Дашков удивился, кажется, куда больше нас.
— Дедушка? Ты решил спуститься к нам? — впрочем, по его тону было слышно, что он рад.
— Надо же знать, что нынче у молодых творится! — с усмешкой отозвался старик, поправив роскошный, но оттого не менее старомодный костюм.
— Судари, прошу любить и жаловать! Мой дед! Сиятельный князь и патриарх рода, Богомил Афанасьевич Дашков! — представил его Дима.
Мы обменялись любезностями, перескочили на извечную тему погоды — ну а как же! — затем обсудили урожаи на полях княжества…
Ну а дальше Богомил Афанасьевич, хитро поглядывая на нас, зарядил длинную речь о промысловом значении брюквы и её питательных свойствах.
В результате сначала под благовидным предлогом сбежал Дима, а потом — и Витя.