Основой для третьего центра сопротивления оказался патриарх Дашковых, не успевший уйти из зала, ну или успевший вернуться. Он, вместе с двумя внуками и пожилой дамой, по всей видимости, женой, держал какую-то мощную защиту, прикрывая отход обычных слуг во внутренние помещения.
Ещё четыре точки, где собрались готовые к бою дворяне, фактически замыкали кольцо вокруг гнезда, не давая тому добраться до выбегающих из зала гостей. А со стороны входа, проталкиваясь через толпу бегущих, шли сюда ратники из внешнего кольца охраны, в тяжёлой броне.
В общем, могло показаться, будто гнезду — конец. Но я в своё время интересовался вопросом. И знал, что формирующееся гнездо просто так не уничтожить. Сейчас оно было злым, голодным и готовым к битве. Это потом, когда отъестся и растолстеет — станет лёгкой добычей. А пока оно работало в режиме выживания и нажирания.
Что и доказывали попытки обстрела гнезда. И пули, и плетения натыкались на мощнейшую защиту. Что-то похожее я видел лишь однажды, в исполнении Иванова — когда пули застревали в воздухе, двигаясь медленно-медленно…
Вот только у голодного гнезда была ещё одна особенность. Оно всасывало своими жгутами любой застрявший в защите снаряд, затягивая его в свою чёрную пустоту и мало-помалу расширяясь.
На данной стадии гнездо Тьмы можно было только сжечь. И не плетениями, которые оно тоже жрало, а обычной горючей смесью.
Я успел даже заприметить, где её взять. У дальней от входа стены на столиках, среди вина и лёгких напитков, хватало чего покрепче. Например, водки и арбуна. А в местном алкоголе градус был ещё и слегка выше, чем в мире Андрея.
Не теряя времени, я рванул к столикам. Прикрывшие меня дворяне проводили моё бегство удивлёнными взглядами. Однако мне в тот момент было не до объяснений.
Скинув с одного из столиков лёгкие напитки, я принялся нагружать его крепкими. А, закончив с загрузкой боеприпасов, ещё раз огляделся.
Ближе всего отсюда был патриарх Дашковых. Вот к нему-то я и покатил запасы спирта.
— Богомил Афанасьевич, не откроете мне бойницу в вашем щите? — спросил я.
— Что там у тебя, Фёдор Андреич? — уточнил старик, перейдя на «ты» и безбожно сокращая отчество.
— Водка, арбун, роймер…
— Вы хотите его споить, сударь? — удивилась жена патриарха, седая дама с идеально ровной спиной.
— Он хочет его поджечь, милая! — усмехнулся её старенький супруг. — Мы сейчас раздвинем щиты, Фёдор Андреич, вот туда и кидай!
Как там звали нашего инструктора по метанию гранат на заставе? Панас Игоревич, кажется.
Низкий поклон отвесил бы я ему в тот вечер за хорошую науку… Если бы Панас Игоревич не погиб ещё летом, во время нашествия. Уверен, если его душа наблюдает за происходящим на бренной земле, в тот вечер он искренне мной гордился.
В конце концов, какой учитель не счастлив, когда его ученики достигают успеха? И какой солдат не радуется, когда дорогой алкоголь рекой льётся?
А я был два в одном. И хороший ученик, и метатель алкоголя.
Целился я не в гнездо, всё равно бесполезно — а в пол перед щитом, его прикрывавшим. Он-то, как я заметил, без проблем пропустил арбун, растёкшийся по полу после моего столкновения с тёмным.
Оставалось лишь сделать достаточную по размерам лужу.
На шестой бутылке я услышал, как патриарх Дашковых орёт:
— А ну-ка жахните огоньком, как Фёдор Андреич отметается!..
Кто-то не выдержал раньше, ещё бутылке на пятнадцатой. Однако лужа к тому времени вышла приличных размеров, так что полыхнуло знатно. Дорогой паркет, сдобренный дорогим алкоголем, занялся охотно и ярко, а в центре зала вспыхнул хороший такой костёр. В мире Андрея такие называли, кажется, пионерскими. Пламя с гудением поднималось вверх метра на три. Ну а я продолжал бутылкометание, чтобы недостатка в дополнительном топливе не было.
И, трясясь от спазмов, гнездо принялось визжать! Причём визжало так, что начали лопаться стёкла под высоким потолком, а многие из двусердых зажимали уши руками.
Мне-то ещё ничего: я и до этого слегонца оглох. Поэтому всю прелесть выдаваемых звуков не ощутил. А вот многие из двусердых даже не удержали щиты.
К сожалению, этого хватило, чтобы жгуты начали добираться до людей. Больше, правда, доставалось ратникам на галерее, расположенной вдоль стен… Но и этому десятку тел раненое гнездо нашло применение.
Оно сформировало и использовало свой последний козырь. Стражей.
И на гостей из огня выскользнуло десять уродливых фигур.