И плавать умел только благодаря памяти Андрея. Так-то вообще-то и не должен был уметь…
Однако вспомнил об этом слишком поздно. Когда уже на практике продемонстрировал, что умею плавать.
— Нет, нечасто… Я ходила в купальни, училась… — призналась Авелина. — А вот на природу выбиралась редко. А ты?
— Почти не купался, — уклончиво признался я.
— Странно, а плавать умеешь! — тонкие пальчики Авелины остановились, прекратив перебирать по стакану.
— Я просто талантливый! — широко улыбнувшись, решил я уйти от ответа.
Начинать отношения с будущей женой с вранья как-то не хотелось. Однако я видел, что девушка уцепилась за мысль, явно решив размотать клубок любопытной ей информации…
К счастью, в этот момент у меня зазвонил телефон, и я схватился за трубку, как утопающий за соломинку:
— Привет, мам, как у вас дела?
— Федя, у нас всё, как обычно. Но вот про тебя… Про тебя я такого сказать не могу!.. — пожаловалась мама. — Стоит включить новости, как ты опять там!.. Ты сам позвонить и рассказать не мог?
— Вот честно, не успел как-то, мам… — заметил я. — Ты если новости внимательно смотрела, то догадалась, наверно, что мне было слегка… вот самую малость… не до того!..
— И сейчас тоже не до того? — с нотой драматизма в голосе спросила родительница.
Вполне умеренного, кстати, драматизма. Раньше бывало и хуже, надо сказать.
— Сейчас… Ну, сейчас, пожалуй, уже до того! — окинув взглядом пляж и наглых чаек, галдящих у линии прибоя, признался я.
— Ну и почему тогда не ты звонишь, а я? — с возросшим драматизмом уточнила мама.
Ну да, отбиваться от адекватной мамы оказалось сложнее, чем от её расслабленно-истеричной версии. И вообще-то она была права: мне стоило бы давно позвонить ей и сообщить, что всё в порядке.
Но…
Честно говоря, как-то вылетело из головы.
— Ну… Мам, я, видимо, сегодня-завтра женюсь! — я решил быстро и ненавязчиво сменить тему разговора.
— Ага, рада за тебя! А позвонить не мог?.. — мама вдруг замолчала, а я ей не мешал, давая время осмыслить услышанное. — Что ты, прости⁈
— Женюсь! — повторил я.
— Об этом, знаешь ли, Фёдор, тоже принято сообщать заранее… — мама, кажется, даже охрипла. — И вообще, я тебя не так воспитывала…
— Я только сегодня утром узнал! — признался я, решив не уточнять про «не так воспитывала».
Не так воспитывала, чтобы жениться, или что? Нет, лучше, конечно, об этих тонкостях педагогики мне не знать…
Вместо уточнения я подмигнул Авелине, которая очень старалась держать приличный вид и не улыбаться, прислушиваясь к разговору с соседнего лежака.
— Федя, у меня в связи с твоими новостями один вопрос… — между тем, продолжила мама. — Ну ладно, ты нам не сообщил… А твоя будущая жена уже знает, что у вас сегодня-завтра свадьба? И как это, кстати? Сегодня или завтра? По настроению, что ли, пойдёте?
— Будущая жена? Она знает, да. Тоже сегодня утром узнала! — сдерживая смех, успокоил я родительницу. — А что касается твоего второго вопроса…
— Вот-вот! Коснись его, будь добр!.. — таким голосом, будто у неё болят зубы, попросила мама.
— Ну… Точный день не совсем от нас зависит. Возможно, и не сегодня-завтра, а послезавтра… — признался я. — Тут уж как получится…
— У кого получится? — уточнила родительница.
Уточняла она это таким тоном, что стало ясно: ещё чуть-чуть похожу вокруг да около, и последует взрыв.
Возможно, даже атомный.
— Зависит от загруженности отдела бракосочетаний в Семейном Приказе, — объяснил я.
— Они, знаешь ли, всегда загружены. Даже зимой! — заметила мама. — Надо было хотя бы за недельку записываться. А то и за две. К тому же… Ты ведь на юге ещё?
— Ну да.
— А там, считай, вечное лето. И, значит, всегда большая очередь! — просветила меня мама.
— Понимаешь, у нас с будущей женой… — начал я.
— Федя, кстати, а твою будущую жену как зовут? — вкрадчиво спросила мама.
— Авелина Павловна… — ответил я, покосившись на Покровскую.
— Авелина? Да? — я вот прямо отчётливо видел, как мама стоит с трубкой у уха и взглядом, устремлённым в бесконечность. — Покровская, значит, да? И что, она согласна на брак с тобой?
— Ну… Ты согласна? — я решил, что ещё не поздно спросить, хотя бы приличия ради, и посмотрел на Авелину.
— А меня и не спрашивали… — стараясь не рассмеяться, уткнулась в стакан с соком она.
— А её и не спрашивали, мам! — передал я родительнице.
— А тебя? — голосом, в котором слышалась уже не зубная боль, а далёкие отзвуки грозы, уточнила мама.
— И меня не спрашивали, — честно признался я. — Озвучили, так сказать, готовое государственное решение…