Отвечать сразу Давид не стал. Кивнул и с задумчивым видом повёл нас в комнату для переговоров. Чай он заварил сам, поставив передо мной и Авелиной расписные чашки, сахарницу и блюдо с печеньками.
А затем уселся на стул и ещё минуту молчал, отчаянно хмуря лоб.
— Ребята у нас в большинстве своём не семейные… — наконец, проговорил он. — Старички слишком много работали, чтобы семьёй обзавестись. А молодые не спешат. Конечно, к смерти никто не готов. Но наши молодцы не боятся опасностей. Лишь бы оплата была достойная.
— Согласен, — кивнул я. — Оклады можно поднять. Может, после нападений платить боевые?
— Было бы неплохо, — кивнул Давид. — Это хорошо скажется. Но главное — ребят надо заселить в ваш особняк. У вас будет почти весь состав под рукой, а у них экономия на проживании.
— Можно ещё обеспечить питание, — не стала жадничать Авелина.
— А это ещё лучше! — согласился Давид. — В любом случае, препятствий я не вижу. Главное, чтобы ребята знали, что вы их не бросите в случае чего.
— Не бросим, — пообещал я. — Все условия пропишем. А если что не пропишем… Всё равно не брошу.
— Это потому что сами служили, — констатировал Давид, будто ставя точку в каком-то внутреннем споре.
— Кстати, о службе, — вспомнил я. — У вас есть знакомые, которые не прочь весной прогуляться в Серые земли?
— Ого! — оценил тот и задумался, а я накинул ещё пищи для размышлений:
— Я собираюсь найти своего десятника со службы. В последнем бою ему жнец ноги отрезал. Помогу с восстановлением и предложу службу. Можно набрать людей из калечных, оплатив лечение… Но, к, сожалению, денег сейчас хватит только человек на пять.
— Это если лечение оплатить? — уточнил Давид.
— Да, — подтвердил я. — Людей ведь ещё вооружить надо. А мне надо не меньше трёх-четырёх десятков, как я понимаю. Меньше и дружиной-то, как я понял, назвать нельзя.
— А ещё вам нужна будет техника… — проговорил Давид, вновь испытующе глядя на меня. — И хорошее снаряжение… В Серые земли без него соваться нельзя. Я так понимаю, наших «ирбисов» с собой не возьмёте?
— Вы заточены на городской бой и охрану, — кивнул я. — Какой смысл бросать ребят в лесную местность?
— Из наших всё-таки десяток наберётся, кто в этом деле смыслит… — то ли согласился, то ли нет, Давид. — Остальные действительно в лесу не выдюжат… Дружина нужна, стало быть…
На пару минут в комнате вновь повисло молчание, которое ни я, ни Авелина прерывать не стали. Давид сидел, задумчиво разглядывая свои большие руки, лежащие на столе.
— Есть у меня, ваши благородия, одно предложение… — решившись, заговорил он. — Имеются у меня знакомцы, кого привлечь можно в Серые земли. Но под чужих людей они не пойдут. А вот если поставите меня головой, тогда наберу вам дружину.
Давид вопросительно посмотрел на меня, но теперь уже я не спешил отвечать.
Дружина — это моя личная гвардия. Нужны ли мне дружинники, преданные не мне, а Мерковскому? С одной стороны, логичным будет ответ, что — нет. Ведь получится, что это его дружина.
Но если задуматься чуть больше, чем на секунду, всё уже не так просто. Давиду я был симпатичен, и как наниматель, и как человек. И со временем я смогу рассчитывать на его верность. А значит, преданные ему люди будут преданы и мне с Авелиной.
К тому же, со временем и те, кто придёт ради него, проникнутся ко мне хоть каким-то уважением. А значит, станут верны и непосредственно нам с женой. В конце концов, не относясь к своим бойцам, как к скоту, я рано или поздно получу их расположение. Тем более, память Андрея подсказывала, что «кто девушку платит, тот её и танцует».
Мне нужен был опыт и связи Мерковского, а ему — мои деньги. Конечно, верность в людях растить придётся долго. Ну да мне и без того пришлось бы этим заниматься. Таких ратников, как у Дашковых, преданных им лично в любом вопросе, у меня не появится в ближайшие лет сто. Своих дружинников надо с младых ногтей растить, чтобы было, как у ишимского князя.
А что делать со Степаном Порфирьевичем? Его на службу я в любом случае возьму, если он, конечно, сам пожелает. А с ногами помогу хотя бы потому, что за время службы ему раз пятьдесят задолжал — где по мелочи, а где и по-крупному.
— С одним условием… — проговорил я, заслужив заинтересованный взгляд Давида. — По возможности, возьмите моего бывшего десятника своим заместителем. Если он сам того захочет, конечно. И если вас устроят его навыки.
— Военный? Это бы даже неплохо было… — кивнул Мерковский. — Я служил давно. И дальше по жизни работал в частных ватагах. И ребята у меня такие же будут. А дружине войсковые навыки нужны. Познакомьте меня с ним.