А вот умирать мучительно и долго готов не был.
Мне хватило полминуты, чтобы накидать ему перспективы. А заодно продемонстрировать свои методы общения, хотя они мне и самому были донельзя противны. Не буду скрывать: я бы по отношению к себе такого не хотел.
Голый, мокрый, замёрзший и предварительно избитый… Пленный бандит очень быстро узнал, что такое «чувство неуверенности, нарастающего беспокойства и страха». И практически сразу заговорил, да так быстро и честно, что я только успевал задавать вопросы, записывая всё на диктофон в трубке.
И картина, с его слов, вырисовывалась очень странная…
Этот бандит ничего не знал про тех, кто напал на меня в прошлый раз. Он был уверен лишь в одном: это был вовсе не лихой люд, а некие мутные люди, прибывшие в город откуда-то с севера и тут же поехавшие к особняку.
Сам же бандит принадлежал к ватаге Хандрыги, которая орудовала к востоку от Ишима. После удачного ограбления нескольких мелких деревушек, ребята искренне поверили в себя. Ну то есть захотели настоящего богатства, а не тех копеек, что перепадали при мелком рэкете и грабеже.
Они захотели клад Лампы.
Целый месяц банда Хандрыги сидела по кабакам и местным притонам, вызнавая про меня всё, что только можно. Даже приставили пару человек за особняком наблюдать.
Тут-то Хандрыга и столкнулся с конкурентами, которых оказалось ещё целых две банды. А поскольку клад в их глазах был сказочно огромен, то решили не жадничать. И на дело идти всем многочисленным составом.
Конечно же, Хандрыга планировал убрать конкурентов после получения клада. Я был уверен, что его подельники замышляли то же самое. Однако пока что все три банды действовали совместно.
Сдерживали их лихие порывы лишь два фактора: охрана особняка и пристальное к нему внимание властей. Что могли сделать бандиты с десятком пистолетов и шестью ружьями? На автоматную очередь с ножом и дубинкой не ходят.
Всё изменилось сегодня вечером, когда одному из главарей донесли о продаже крупной партии воинского вооружения. Я дотошно вызнал, кто, когда и при каких условиях сообщил бандитам о сделке. Униженный и замордованный, пленник, кажется, вспомнил даже то, что успел позабыть.
Для бандита всё произошедшее было, как во хмелю. Быстрый угон трёх грузовиков на загородной парковке с устранением всех свидетелей… Налёт на речной порт, где на плоскодонной барже был привезён груз… Кровавое убийство команды… Спешное вооружение и выезд на место… Устранение по пути городовых, пытавшихся их остановить…
Это слилось для бандита в сплошной кровавый угар, который теперь отхаркивался из его памяти отдельными эпизодами.
Похоже, он и сам не понимал, что творил, однако ему нравилось. И власть, и вседозволенность, и маячившее на горизонте богатство. В тупой голове этого душегуба даже не возникала мысль, что после такого их будет искать весь Ишим.
В том числе, и другие лихие люди, лишь бы ишимские власти не устроили тотальную зачистку.
И объяснять ему это было бесполезно. Тяжёлый случай, да…
А когда я закончил допрос, в особняк, снова прикрытый защитой, уже ломилось столько гостей, что отказывать им было бы неприлично. Хотя, конечно, они и забыли загодя предупредить о визите…
Впрочем, сначала нужно было закончить дела в подвале. Пленник трясся на полу от холода и страха, ожидая последнего удара милосердия. Когда начинал допрос, я его, собственно, обещал либо быстро убить, либо медленно и со вкусом. Правда, как-то забыл сказать, что есть и другие варианты…
— Этого одеть и сдать городовым, — сообщил я Давиду, единственному, кто остался на всю сцену допроса.
— Понял, ваше благородие, — кивнул тот, уважительно посмотрев на меня. — А что он слегка… Того… Помялся… Это не страшно?
— Давид, я вам советую ознакомиться с некоторыми особенностями русского законодательства о родах двусердых… Это на улице он может мне в лицо плюнуть, а я — утрусь. А вот в моём доме, на моей земле, после того, как он устроил здесь стрельбу, даже обычный теряет все права, которые ему гарантировали государь и Дума.
— А если бы он сказал, что просто мимо прогуливался? — с интересом спросил Давид, поднимая пленника за шкирку.
— Вон там есть остатки подземного хода… Если залить их ещё чуть-чуть бетоном, никто и не заметит! — я пожал плечами. — А вы просто скажете, что не брали никакого пленника.
— Лихо… — оценил Давид, прислонив бандита к стене.
— А вы его рассказ слышали? — хмыкнул я. — Заслуживает он хотя бы каторги-то?
— Слышал… Пожалуй, для таких и смерть слишком лёгкий выход… — согласился глава охраны. — Одевайся, мразь…