Только наблюдать.
Самое удивительное, что сверху на Федьке-младшем была льняная рубаха. Снизу — те самые мои брюки, в которых я ловил Облома, а сверху — привычная уже казённая рубаха из Тёмного Приказа.
Такое ощущение, что видение началось в тот момент, когда моё тело переодевали. И, видимо, уже не в лесу, а в Тёмном Приказе.
— А вот и ты!.. — раздался откуда-то слева бархатисто-томный женский голос.
И это заставило замереть и меня, и юного Федю. Впрочем, я-то и так самостоятельно не мог пошевелиться.
Ну а юный полудурок в этот момент повернулся на чарующий голос… Растерянно выпустил из рук ткань на поясе…
И его штаны вместе с исподним плавно соскользнули на землю.
— О-о-о-о… А я гляжу, ты уже подготовился! — усмехнулась Тьма, стоявшая в глубине коридора за раскрытой дверью одного из домов.
Похоже, у этого существа был пунктик. Как будто это обязательное правило игры. Что в первый кризис, что во второй каменные женщины были одуряюще красивы, но в этой красоте обязательно были изъяны. Не физические, нет.
Скорее, внешние признаки внутреннего мира, рвущегося наружу. Прямо как слишком щедрая начинка из пельменя.
Жаль, конечно, маскировка у нормальных женщин бывает лучше. Да и у мужчин, если честно, тоже.
А вот Тьма опять не изменила своей привычке.
Из глубокой темноты коридора к двери на улицу шла высокая женщина с точёной талией и гривой вьющихся волос. Небольшая крепкая грудь подпрыгивала в такт медленным шагам. Упругие сильные бёдра двигались с хищной звериной грацией.
А венчало всё это великолепие красивое лицо с резковатыми, впрочем, чертами. И вот его решительно-бесноватое выражение кричало о том, что перед нами — двинутая на всю голову особа, от которой здоровым людям надо держаться как можно дальше.
Если покопаться в памяти Андрея, там мелькало множество женских типажей с пометкой: «Близко не подпускать!». Так вот, создавалось ощущение, что именно из этих роковых женщин Тьма и выбирает образы. Сейчас для меня, конечно, память Андрея была недоступна. Но в своё-то время я, изучая полезный опыт, много времени провёл в этих воспоминаниях. Да и сам кое-что успел за девятнадцать лет понять.
А вот на Федю-младшего эти типажи оказывали какое-то магическое воздействие…
И на сей раз он тоже замер, как кролик перед удавом, глядя на хищную бестию с сиськами. И даже забыл, что штаны ему, как приличному молодому человеку, стоило бы подтянуть.
Что, конечно, не мешало парнишке смущаться, краснеть и… И твердеть в нужных местах. Я что, серьёзно, был таким в старшем подростковом возрасте?
Да уж. Жаль, нельзя себе самому подзатыльник отвесить…
А Тьма, между тем, чуть вскинула брови, неотрывно глядя на символ Фединого интереса. И следующий шаг сделала чуть медленнее, взамен грациозно качнув бедром.
Надо отдать должное Феде. Сглотнув накопившуюся слюну, он, наконец, додумался подтянуть штаны. И даже отступить на один маленький осторожный шаг.
Но это всё, что он смог…
Потому что Тьма уже качнула другим бедром, повела животом, вскинув над головой руки…
А затем продолжила страстный танец самки, призывающей большого и сильного самца. Грудь упруго покачивалась, бёдра выписывали волну, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз…
И эти движения заставили моё альтер-эго вновь раскрыть рот и замереть…
Ни единой мысли в голове у парня, а! Как будто их прямо-таки вымело оттуда.
А ведь Тьма не только танцевала, но и шла вперёд из глубокой темноты, где мелькали бледные каменные руки. Причём эти руки двигались с ней в унисон, повторяя и дополняя её движения своими. А Тьма всё приближалась к разделявшему нас свету. И вскоре лишь низкий порожек мешал ей выйти.
Одна из рук выплыла из темноты ладонью вверх, то ли предлагая опереться и сделать последний шаг, то ли приглашая к парному танцу. А Тьма победно усмехнулась. Она, не отрывая взгляда, смотрела на Федю, ну а тот будто бы сам стал каменной статуей. Даже, кажется, дышать перестал. По крайней мере, я в его теле уже ощущал некоторый недостаток кислорода.
Всё ещё неотрывно глядя на Федю, Тьма положила руку на мужскую ладонь, подставленную ей из пустоты, занесла для шага изящную, но мускулистую ножку… Я уже приготовился выставить щиты…
Но в этот момент каменная женщина внезапно споткнулась. И сразу же в окружавшей её темноте перестали мельтешить белесые каменные руки, а сила, что заставляла Федю стоять неподвижно — куда-то исчезла.
Тьма недовольно скривила красивое лицо. Федя-младший со свистом втянул в лёгкие воздух. А кто-то третий — и это я ощутил вместе с парнишкой — потянул из нашей общей кобуры «пушка».