Об этом можно и позабыть ненадолго.
Глава 8
Отрывок из беседы на «Первой волне» с членом Боярской Думы, сиятельным князем Дмитрием Андреевичем Псковским
Ведущий (В) : Как дворянство восприняло новый закон, ваша светлость?
Псковский (П) : Дворянство служит царю. Так что, я считаю, наше мнение в этом вопросе не имеет значения.
В : Разве дворяне не имеют права на мнение, ваша светлость?
П : Дорогой мой, позвольте мне объяснить: дворянство — это не один человек, а миллионы людей по всей Руси. У кого-то из них личное дворянство, у кого-то наследственное. За кем-то стоит род, за кем-то нет. Чьё именно мнение вас интересует?
В : Если честно, то именно ваше, ваша светлость. И других членов Боярской Думы.
П : Мой род уже давно не делает каких-то больших различий между обычными и двусердыми. Мы выпускаем автомобили для самых разных слоёв населения. Да и на заводах у нас кто только не работает. И находятся под нашей защитой все они до единого. Поэтому для меня нынешний закон как бы ничего и не меняет.
В : Псковское княжество — единственное, где не было выступлений «отрицателей». Как вам удалось этого добиться, ваша светлость?
П : У нас в княжестве и впрямь нет столкновений между обычными и двусердыми. И, тем не менее, вы неправы, говоря, что выступлений совсем уж не было.
В : Но мне так сообщили, ваша светлость…
П : Давайте-ка не путать. Жители Пскова и Псковского княжества не выступали в рядах «отрицателей». Однако из других княжеств нам завозили разных кликуш. К счастью, все они давно пойманы и сосланы в Сибирь, где им самое место. И ловили их, в том числе, по сообщениям жителей княжества. Но небольшие выступления всё же были, да… Именно что небольшие.
В : А какие настроения у членов Боярской Думы?
П : Разные, как и всегда. Но куда больше положительных, чем отрицательных. Есть, конечно, и противники новых правил, куда же без них… Но, прямо скажем, они в меньшинстве. Надеюсь, со временем они тоже по достоинству оценят новый закон.
В : Вы считаете, они ошибаются, ваша светлость?
П : Они заблуждаются, так скажем. И я верю, что они перешагнут через свои заблуждения. Да, мы решились на небывалое. Установили порядки, которых никто нигде до нас не устанавливал. Мы почти уравняли в правах обычных и двусердых. При этом и я, и многие другие члены Боярской Думы считаем, что всё сделано правильно. Этот закон принёс покой и двусердым, и обычным.
В : Выступления будут?
П : Кхм!.. Откровенно вы!..
В : Работа такая, ваша светлость…
П : Ну что ж, тогда и я буду откровенен. Надеюсь, выступлений мы всё-таки избежим. Не дело это из-за закона бунты устраивать. Мы все были избраны, все советовались со своими избирателями, и ни один член Боярской Думы не пошёл против их мнения. А значит, тех, кто согласен с новым законом — большинство, даже среди дворянства.
В : А вы и ваша семья уже ощутили на себе действие нового закона?
П : Как я и говорил, мы и так не делали разницы между обычными и двусердыми. Так что… Нет, я не ощутил. И никто из старшей ветви не ощутил. И даже из тех, кто в малых ветвях и с кем я пообщался — не ощутили… Но мы же всегда были если не исключением, то находились в более защищённом положении, верно? У нас есть охрана, у нас есть дружинники. За нас всегда было кому заступиться. А вот обычные двусердые, думаю, уже ощутили изменения к лучшему.
В : В чём это выражается?
П : Это вам бы не у меня спрашивать. Я хоть и не согласен с отдельными строчками в новом законе, но… Как я и сказал, меня-то он как раз касается в меньшей степени.
В : Что ж… Спасибо за ответы, ваша светлость.