— Ну решение за тобой! — не стал давать советов Дашков, хотя явно хотел.
Я, надо сказать, и сам понимал всё, что он может сказать. Дружину принято набирать лично. Но я всё уже обдумал, когда брал Давида, и с тех пор моё мнение не изменилось. Дружинники будут верны Давиду, а тот — непосредственно мне. А значит, со временем все они станут моей настоящей личной дружиной.
Здание Городского Управления некогда принадлежало Дашковым. Как рассказал сам князь, это был их первый дворец в Ишиме. До того, как семейству Дашковых пришлось переезжать в кремль.
— А почему переехать пришлось? — с интересом уточнил я.
— Как это тебе объяснить-то… В общем, когда мы начинали править в городе, здесь были совсем другие порядки. И кремль был, скорее, военной крепостью. А ещё местом, где располагались главные склады, оружейное хранилище и городской амбар. Ну а дальше опасно уже стало оставаться без защиты. Да и наши обязанности постепенно менялись. А здание мои предки передали городу в дар. Отец ещё помнит времена, когда мы здесь жили, а я вот не застал.
— Бомбисты вынудили? — предположил я.
Как и в прошлом мире, открытие пороха изменило очень многое. И здесь тоже были свои «бомбисты», бросавшие всякую взрывчатую дрянь в тех, кто им не угодил. Лозунги, конечно же, были другие, а вот цели — ровно те же, террор и анархия.
— Да не, у нас в Ишиме их почти не было! — отмахнулся Дашков. — Это они к западу от Урал-камня бесчинствовали. А в Ишиме других бед хватало. Тот же лихой люд. Чего там порох-то делать? Уголь с селитрой и серой смешать, начинить горшок с гвоздями, и всё. Двусердому-то не так страшно. А вот охрану жалко.
Дворец был большим. Пожалуй, размерами он не уступал даже Скифскому дворцу, где я был в гостях у царя. Однако вдоволь полюбоваться им мне не хватило времени.
Раз уж впереди ехали машины Бортникова и его подчинённых — тех самых, приехавших его поддержать, но куковавших за воротами моего особняка — то и нас всех пропустили без досмотра.
Вот тебе и организация охраны, ага…
Ну а затем градоначальник устроил что-то вроде экскурсии. Рассказывал, где какой отдел и управление сидят, чем нужным для народа занимаются, и каких результатов достигли. Видимо, решил всё-таки повысить авторитет в глазах князя. Но мы с Дашковым ему хвастаться не мешали. Тем более, мне тоже было интересно, что здесь и как, в главном чиновничьем гнезде Ишима.
— А вот там, в конце крыла, находится отдел Кафарова Руслана Алиевича, — наконец, довёл нас Бортников до цели. — Девушка!
Девушка-дьяк, сидевшая за стойкой с телефоном и терминалом, оторвала взгляд от цветных ногтей с геометрическим орнаментом (наша работа, аж сердце радуется!).
И немедленно вскочила, вытянувшись едва ли не во фрунт. Правда, чуть не уронила при этом стул.
— Да сидите вы! — помахал на неё щуплой лапкой Бортников. — Кафаров у себя?
— Да… То есть нет! — отозвалась девушка.
— Так «да» или всё же «нет»? — добродушно спросил Дашков.
И это вызвало эффект ушата холодной воды.
И без того растерянная девчушка перевела взгляд на сиятельного князя и побелела, как снег. Ещё дважды она лишь бессильно открывала и закрывала рот, будто выброшенная на берег рыба.
И только на третий раз нашла в себе силы пискнуть:
— Отошёл, ваша светлость!
— Ну так вы не волнуйтесь, мы подождём! — улыбнулся князь. — Только ему не говорите. Мы, знаете ли, хотим вашего начальника удивить!
— Да, ваша светлость! — снова пискнула девушка.
А мы, оставив её приходить в себя, прошли дальше по коридору. Непосредственно в тот конец крыла, где находился личный кабинет Кафарова. И прямо перед нами, из прохода справа, вырулил он собственной персоной. Тот же горбоносый профиль, чёрные смоляные волосы — точь-в-точь, как на его фотографиях. С той лишь разницей, что в реальности всё это было каким-то помятым, что ли. Впрочем, как и сам Кафаров.
— А! Руслан! Тебя-то мы и искали! — Бортников сразу же вышел вперёд, ускорив шаг.
Я хотел ускориться вслед за ним, но Дашков придержал меня за плечо. И я не стал спешить.
Впрочем, это и не потребовалось. Кафаров повернул к нам усталое лицо с вымученной улыбкой… На мгновение замер, увидев наши физиономии за спиной Бортникова… Посмотрел на князя… Перевёл взгляд на меня…
И в этот момент наши глаза встретились.
Может, я слишком громко думал о том, что мечтаю сделать с уродцем. А может, он и так подозревал, что ему ждать от меня ничего хорошего не следует.
В любом случае, он замер, как статуя. А на штанах у него, между тем, виднелись мокрые пятна. И я очень надеялся, что этот гордый чинуша не обделался при виде нашей делегации.