— Тогда предлагаю вам собраться, ну и вместе выдвигаемся в Ишим. Или вы своим ходом? — уточнил я.
— Я бы предпочёл поехать с вами. Только пса с собой заберу. Негоже его, молодого да глупого, здесь бросать… — покачал головой Разводилов. — А Диму с Антоном оставил бы пока здесь, чтобы спокойно продать дома и лишнее имущество. Деньги невеликие, конечно… Но пригодятся, пока ваш род на ноги крепко не встанет.
— Вы тоже можете подъехать позже! — мягко заметила Авелина.
— Предпочёл бы всё-таки ехать с вами… — едва заметно нахмурил седые брови Разводилов. — Есть у меня сведения, может, и не слишком надёжные, но указывающие, что я могу вам пригодиться.
— Хорошо, как пожелаете! — не стала спорить моя жена.
— А что делать с тем парнем, который у меня в подвале? — неожиданно спросил Разводилов, вновь посмотрев на меня.
— А он жив? — на всякий случай уточнил я. — Или мы говорим, так сказать, про…
И сделал выразительную паузу.
— Жив он, Фёдор Андреевич! — помотал головой разведчик. — Мне вчера показалось, что вам не по душе будет его убийство…
— Мало мне было неприятностей!.. — прошептал я себе под нос, потерев пальцами виски.
— А кто он такой? — успокаивающе положив пальцы мне на руку, вмешалась Авелина. — И за что вы его убить хотели?
— Один из Барбариевых, — коротко пояснил Разводилов.
Надо признать, мне эта фамилия ничего не сказала. А вот Авелина явно знала чуть больше. И посмотрела на меня, чтобы убедиться, всё ли понятно, или нужны пояснения.
Увы, в хитросплетениях дворянских родов она была подкована куда лучше меня. И, боюсь, что бы я ни делал, в ближайшие лет десять наверстать этот пробел не выйдет.
Так что, скорчив ничего не понимающую физиономию, я отрицательно помотал головой. А жена улыбнулась и коротко мне пояснила:
— Это один из родов, напавших в ту ночь на твой род и вырезанных в ответ. Барбариевы долгое время были подчинённым родом Покровских.
— Видимо, не настолько уж вырезанных! — подытожил я, посмотрев на Разводилова. — Как удалось тогда сбежать родителям этого парня?
— А им и не удалось… — объяснил мне бывший и, одновременно, новый начальник СБ. — Когда стало ясно, что нападение на Седовых закончилось провалом, эти хитрецы поняли: ответного хода вашей семьи они не переживут. И решили пристроить детей. Возможность гибели своего рода они предусмотрели задолго до этого, так что… Всё было подготовлено на подобный случай. Тех, кто младше пяти лет, сразу же посадили на автобус и вывезли из поместья. А дальше дети были определены в приюты, где ими занимались заранее прикормленные воспитатели.
— Ужас какой-то… Детей в приюты? — нахмурился я.
— Если на кону сохранение рода, и не на такое пойдёшь… — кивнул Разводилов. — Они слишком хорошо понимали, что разъярённые Седовы сделают со всеми, кто причастен к нападению. И предпочли обезопасить собственное будущее.
— Ничего не понимаю, — признался я. — Седовы не стали бы убивать детей. Да и как Барбариевы своё будущее таким образом обезопасили? Дети в приютах, воспитываются сиротами. Всё… Их рода, можно считать, нет.
— Из тех родов, которых вырезали Седовы, один только род Барбариевых не считается пресёкшимся, — терпеливо пояснил Разводилов. — Поскольку из пятнадцати детей не нашли никого, то их всех считают выжившими. На это и был расчёт.
— А как бы они восстановили род? — удивился я.
— Барбариевы выделили особого человека, который должен был следить за детьми издалека. А когда те повзрослеют и наберутся жизненного опыта, он бы передал им все необходимые данные, — дополнил свой рассказ новый начальник СБ. — Род Барбариевых вернулся бы, и в него бы вошли уже взрослые люди, готовые править. Это дало бы возможность сопротивляться поглощению со стороны других родов. В прошлом некоторым семьям удавалось такое провернуть. Вот Барбариевы и решили повторить…
— Значит, к этому парню в любой момент может прийти поверенный от Барбариевых? И передать ему причитающиеся права на род? — уточнил я.
— Конечно, нет, — улыбнулся Разводилов. — Иначе бы давно пришёл. Этого поверенного мы выследили и убили первым… А заодно узнали от него, в каких приютах какие дети спрятаны. А затем долго ждали, когда они подрастут, чтобы совершить месть.
— Этому парню явно не тридцать-сорок лет! — устало выдохнул я, стараясь не морщиться от столкновения рационального с человеческим. — По возрасту он не подходит. Есть вероятность, что это ошибка?
— Его папаша был из тех детей. А ещё он вырос очень симпатичным малым, — объяснил логическую цепочку Разводилов. — Успел заделать одной девице ребёночка, прежде чем мы до него добрались. Пришлось ждать, когда уже новый Барбариев повзрослеет… Ребёнка убивать мы, конечно, не стали. Как-то не хотелось грех на душу брать.