— Ага, — поморщилась я. — Вижу я их оперативность. Что-то с моим «Императором» их фокусы не прокатывают.
— Это да, — протянул Бранов, вновь коснувшись виска. — Ты исключение. Но, исключения ведь только подтверждают правила, верно?
Я вынуждена была согласиться. Ведь дор сих пор я и не ведала о потусторонних мирах. Хотя, быть может, уже и встречалась с подобным, да мне память стирали, как и Оксане.
— И как же тебе удалось уговорить Розу отправить тебя в школу? — полюбопытствовала я.
— Здравый смысл пересилил страх, очевидно. Правда, уроки учил я в библиотеке. Собственно, и большую часть свободного времени я торчал именно там.
— Как жаль… — протянула я.
— Ничуть! Было весело. Когда я прочел все, что меня интересовало в местной библиотеке, я в тайне от Розы сматывался по выходным в городскую. Собственно, там мы с Серегой и познакомились. Это в старших классах было… Кстати, парадокс, — нравоучительно выставил палец Бранов, — библиотеки — самое безопасное место. Материя там на порядок плотнее.
Ян улыбнулся, словно своим воспоминаниям, а затем вновь посерьезнел.
— Учти, если все же захочешь уехать, говори в любое время.
— Хорошо, — вновь развернулась я к нему спиной. — Но если вдруг тебе будет комфортнее уехать, давай уедем. Если же ты обо мне печешься, то признаюсь, мне здесь очень уютно.
Бранов вновь вытянул ноги и положил ладони мне на плечи.
— Уютно-то, уютно. Но будь готова к лавине… неудобных вопросов за ужином.
Я одним махом развернулась. Это Бранище меня так напугать пытается? До сих пор Роза вела себя тактичнее, чем можно себе представить. Правда я все же заметила, как она с улыбкой наблюдает за сыном, галантно ухаживающим за мной во время обеда. Не принимать это за флирт у меня ума хватило: Ян всего-навсего проявлял банальную учтивость.
— Мне показалось, Роза в курсе, что наши отношения сугубо… профессиональные.
— А я и не о ней говорю, — силком развернул меня аспирант в исходное положение: лицом к двери. — Это Марту порой клинит.
Клинит. Я нервно хохотнула. Хорошо сказано. Точно.
— Ладно, постараюсь морально приготовиться. Слушай, — через плечо поглядела я на Яна, — раз уж мы остаемся, на гитаре сыграешь? Хоть немножечко! Тебе же нужно как-то гостью развлекать.
— Не знаю. Я лет сто ее в руки не брал, — с сомнением глянул Бранов на лакированный инструмент в углу.
— Ничего. Разберешься как-нибудь. Давай, — шлепнула я по коленкам, вновь зажмурившись, — будущий Слышащий готов расслабляться.
Бранов тихонько посмеялся у меня за спиной, и вновь вяло потекли минута за минутой в сонном ничегонеделании. Правда на втором часу сосредоточения, ладони Яна переместились чуть ниже вдоль моего плеча, а хватка усилилась.
— Ничего не бойся, — негромко проговорил он. — Я буду рядом. И не открывай глаза. Просто слушай.
Я сонно помычала, выражая согласие.
Теплый ветер растрепал волосы, запахло нагретым на солнце лесом. Птичий щебет и яркий свет, что даже сквозь веки пробивается. Я едва хотела поднапрячься и открыть глаза, но Бранов прильнул к уху, щекоча шею дыханием.
— Слушай, Мика. Только слушай.
— Хорошо.
В этом ничего сложного не было. Особенно, если учесть, что звуки были исключительно приятными: стрекотали кузнечики, шелестела трава, журчал ручей. Однако за звуками живой природы № 10 и словечка Хаоса не было. А быть может, дело в том, что я с содроганием ждала и прислушивалась к каждому шороху?
Ян молча зашелестел страницами, и звуки исчезли. Другая книга, и вновь та же история. Ничего. Запах пирогов, да женский голос, велящий пойти через лес к бабушке.
Затем запах костра, дыма, леса… Девичье пение, и призыв попрыгать через костер. За ним жалобное: «Ах!» со звуком шипящей на углях воды, и истеричные, полные ужаса крики. И вновь Хаос молчал.
Вскоре острое желание поглядеть на «внутренний мир» очередной книжки пропало. Его медленно, но верно заменяло разочарование. Ян то и дело с молчаливым ободрением потирал мое плечо, откладывая «неудачную» по его словам сказку, но я злилась все больше. Злилась на себя.
Это ведь я здесь бревно глухонемое. Услышать даже толком ничего не могу! Марта наверняка бы уже давным-давно справилась.
Едва образ надменно сощурившейся блондинки возник перед глазами, как и без того сходящий на нет полусон растаял. Я дернулась, что было мочи ударив кулаком себя по бедру.