— Тогда займёмся нашей маленькой дракошей вместе, а? Только тебе, Артара, на это не стоит смотреть, — произнёс Агнар.
Его дочь помяла хвостик в лапах. Вообще-то она ненавидела деструкторов так же, как и любой другой житель Нашара… Но она не являла вид безумной. Словно проповедник, а не последователь, и, быть может, её можно вернуть так же, как и Алгамира?
— Ты ведь не убьёшь её? — спросила наконец она.
— Не убью, — оскалился дракон. — Но у меня есть с ней счёты. Личные.
С этими словами дракон прошёл в покои Алгамира, которые были временно предоставлены их пленнице. Впрочем, не все — всего лишь стол в углу да цепи. Дело в том, что белоснежная самка, в чьей гриве словно бы кровоподтёками расходились красные полосы (к слову, как и в гриве самого Агнара, только вот у Радины их было столько, что грива издалека казалась красной), была прикована к столу Алгамира, который не только был сколочен из крепкого дерева, но ещё и намертво прикреплён к полу. Даже напрягая все силы, верная соратница навов не могла сдвинуться с места, а оковы полностью блокировали её магию. Снять цепи никакой возможности у неё не было. Агнар, проигрывая в счёте — он уже попадал к ней в лапы — теперь отрывался по-полной: хвост самки был оттянут к полу, голова запрокинута и морда находилась в металлическом наморднике, не дававшем ей даже как следует застонать. Задние лапки дракоши, основания её крылышек с окаймлёнными красным пёрышками, её животик и грудка находились в полной власти обоих самцов. Вот уже который день умелые пальчики Алгамира доставляли самке такое же мучительное удовольствие, каким она сама извела Агнара, но зелёный дракончик каким-то внутренним чутьём определял момент наибольшего напряжения самки и останавливался у самой границы наслаждения. Правда, зачем нужны пыточные инструменты, если обычная щекотка может стать самой страшной пыткой на свете! Эти издевательства доводили пленницу до исступления, отбирая у неё последние остатки гордости. Агнар знал, что скоро сломает её, но дело ждать не могло — придётся рискнуть.
Вернувшись в гостиную, раньше бывшую залом таверны, Агнар сел за один из столов и взял в лапы кипу бумаг, не обращая никакого внимания на звуки за стеной и на смущённую Артару, которая пыталась их заглушить грохотом вещей в бесплодных попытках уборки на первом этаже. За бумагами его спустя час и нашёл Алгамир — зелёный вышел из комнаты, ведя за собой на поводке-цепи присмиревшую Радину. Крылья драконицы были скованы крест-накрест цепями, задние и передние лапы тоже в оковах, но намордник с неё Алгамир снял. Медленно ступая и держа хвост приподнятым, она подошла — точнее, это Алгамир подвёл её — к Агнару, и посмотрела на дракона просто испепеляющим взглядом. Голос её был холоден:
— Доволен своей местью?
— Не более, чем ты сама, — ответил Агнар. Он чуть сдвинул бумаги и вытащил свиток, выпрошенный у Инанны. — Ты знаешь, что это?
— Даже не догадываюсь, — Радина намеренно отвела взгляд от бумаги, на пространство перед собой, изображая полную незаинтересованность.
— Прислужников навов Инанна уничтожает без жалости, если они не представляют для неё ценности, — нахмурился Агнар, недовольный остатками упрямства Радины. — А это — своего рода свидетельство, благодаря которому ты сможешь начать новую жизнь. С чистого листа. Инанна нечасто делает такие подарки.
— И откуда такая забота обо мне? — Радина, насколько позволяли наручники, развела в сторон передние лапки.
— Я забочусь не о тебе, а о благополучии всего Нашара. Но ты знаешь многое об этих тварях! — Начиная реплику всё так же спокойно, Агнар внезапно вспылил и встал, агрессивно растопыривая когти. — Навы выбрали тебя, но они зря положили свой глаз на Тёмную! Ты должна помочь нам уничтожить их!
— Вроде бы навы уже были изгнаны или уничтожены… — Самка устало наклонила голову, Агнар же, жалея, что у него не было ещё девятицы для «психологической обработки», застучал кисточкой по полу:
— Не все. Не притворяйся! Я знаю, что Арма обратилась и к тебе тоже!
Самка плечом оттолкнула Алгамира и упёрлась лапами об стол. Это было последним движением ещё жившей в ней воли — всё это время внимательно наблюдавший за самкой Агнар замечал и дрожь её задних лап, подгибающихся от усталости, и потухший взгляд, и иные признаки, указывающие на то, что они с Алгамиром всё же добились своего. Если им и не удалось сломать Радину, то, по крайней мере, получилось надломить.
— Ну, обратилась, — негромко подтвердила она, нервно облизнувшись. — Неужели ты считаешь, что я стану помогать тебе только из-за того, что ты пару дней продержал меня в железе?
— Ты продержала меня в железе и ремнях, — парировал Агнар, дёргая Радину за цепи, чтобы пододвинуть её морду к своей. — Однако, я забочусь о твоей трижды никому не нужной душе.
— Прозвучало слишком напыщенно, — тихо прокомментировала Радина, глядя своими красными глазами в глаза Агнара, ответствовавшего тем же тоном:
— Согласен, красочная речь тебя не стоила.
Радина поморщилась, отводя свою морду назад, а Агнар продолжал, отпуская её:
— Твои покровители мертвы или бежали, как ты правильно заметила. Теперь тебе послан шанс исправить свои ошибки.
— Откуда тебе это знать?! — неожиданно вскинулась белошёрстная. — Навы сделали для меня больше, чем Инанна!
— А она и не обязана была ничего делать для тебя. Тёмные, — Агнар сел обратно, успокаиваясь и расслабляясь, — свободны не только в своих действиях, но и в решении своих проблем. Можно падать в глубокую пропасть целую вечность, а можно расправить крылья и целую вечность лететь вверх. Вопрос лишь в том, что ты желаешь достигнуть — вырваться на свободу или переломать себе кости о дно.
— Как вы тогда можете следовать Тьме, — Радина непонимающе развела ушками, — если однажды она может повелеть что-то против вашей воли?
— Возможно, — кивнул Агнар, опирая о столешницу локти передних. — Но пока и мне, и ей, и тебе хочется выжить.
Самка медленно опустилась за стол, ловко обвив хвостом табурет и пододвинув его под себя. Несколько секунд она продолжала молчать, а затем заговорила ровным и спокойным голосом. Но не о себе.
— Нам будет противостоять только один из многих повелителей Хаоса, но зато едва ли не самый могущественный и древний. Другие навы называли его Отмирвалом, Отверженным, Тьмой из Глубин. Он решил, что на суше не сможет действовать свободно, и постарался подчинить своей воле тех, кто живёт в воде и под водой. Не знаю, нашёл ли он себе слуг, но точно известно, что недавнее поражение навов пробудило его ото сна. Теперь он может явить миру всё своё величие.
Алгамира смутили нотки благоговения в голосе Радины, но Агнар остался невозмутим: после всех непокорных речей и жестов он ожидал подобного.
— Пожалуй, нужно нам его величие чуть принизить, — сказал он, обеспокоенно постукивая когтями по столу. — Ты пойдёшь с нами?
— Разве у меня есть выбор? — спросила Радина и подняла скованные лапы, показывая цепь. Красные брови самца чуть выгнулись.
— Выбор есть всегда, ведь теперь ты Тёмная.
Радина ничего не ответила на это. Тогда Агнар поднялся с места.
— Всё решено. Ты отправишься с нами и поможешь расправиться с этим Отмирвалом, как бы силён он не был. Алгамир, освободи ей лапы от цепей, но оставив сами оковы — они усмирят её волю, магию… И тягу к навам, — самка что-то прорычала, но ей хватило ума не пререкаться. Чешуйчатый же быстро кивнул, приступая за выполнение поручения:
— Понял. А что нам взять с собой, господин? Собрать еду, оружие на длительный поход?
— Ничего не надо, мы отправимся прямиком в Язар, — ответил синешёрстный, клацая копытом по полу. — На корабле, согласно распоряжению Инанны, нас будет ждать всё, что нужно, включая команду. Разве что… Ты принёс, м-м-м, то, о чём мы с тобой говорили?
— Оно ждёт вас в вашей комнате, господин, — зелёный дракон сворачивал отсоединённые цепи.
Агнар ещё раз посмотрел на Радину, желая убедиться, что Алгамиру и вправду нечего опасаться, после чего решился и оставил ученика наедине с побеждённым врагом. Впрочем, спешка, с которой Агнар ушёл в комнату, говорила о взволнованности дракона — поднимаясь по лестнице, он даже перешёл на все четыре лапы, отбивая копытами и когтями барабанную дробь. Войдя в комнату, Агнар сразу увидел то, что искал — на столе у окна лежала чёрная раздвижная трость с изысканной рукоятью, украшенной набалдашником в виде красной сферы с выемками для когтей.