— Ваша сестра находится в своём укрытии и её действительно поразила сила тьмы. Однако Зоряна смогла выстроить нерушимую защиту вокруг осколка души, отдав своё тело в руки захватившей её сущности. Всё это время сущность пыталась вскрыть эту защиту, однако так и не преуспела в этом занятии.
Когда я проник в убежище Зоряны, эта тварь меня пленила, но благодаря стечению обстоятельств и конечно же удаче — у меня получилось разговорить её, а так же поведать о том, что в этот раз они проиграли, и Эринию им не захватить.
Сущности это не понравилось, и конечно же она меня чуть не прибила, пытаясь вызнать причины такой уверенности. Скрывать я ничего не стал, и рассказал ей про явление хаоса и последующий с его стороны активный захват новых последователей.
Это оказалось правильным решением, потому что вкупе с информацией о том, что я выгнал тьму из Розда, сущность приняла своё поражение в захвате осколка, и попросила возможности беспрепятственно покинуть эти земли, чтобы иметь возможность подготовиться к противостоянию с хаосом.
Она справедливо опасается того факта, что вы можете успеть навредить ей в момент перехода, поэтому отпустила меня и отправила сюда, чтобы я вам объяснил, что на текущий момент — тьма не враг для Розда.
Несколько мгновений после моего рассказа вокруг стояла идеальная тишина, после чего берегиня передо мной презрительно усмехнулась, и повернувшись к сёстрам произнесла насмешливым голосом:
— Узнаю тьму! Долгие годы пыталась уничтожить одну из нас, а как запахло жареным и появилась угроза её существованию — сразу решила отступить, прикрываясь благой целью противостояния хаосу!
Со стороны остальных берегинь раздалось несколько едва слышных смешков, после чего Лира воскликнула:
— Да что толку слушать её лживые речи⁈ Спалить эту тварь, и вся недолга! А с хаосом мы и сами справимся, чай уже не беспомощные духи!
Берегиня передо мной на этот спич криво усмехнулась, явно всецело его одобряя, после чего таким же насмешливым голосом сказала:
— Ну что ж вы, сёстры… Зачем это насилие? Мы ж с вами не звери какие, решать всё такими радикальными способами? Тем более сам Атон-ран ДОГОВОРИЛСЯ, что эта тварь отпустит нашу сестру…
Если по началу я ещё надеялся на благополучный исход дела, то теперь, исходя из тона берегинь, я прекрасно понял, что похоже крупно облажался. Видимо они прекрасно понимают, что при помощи своего круга могут уничтожить Анарию, и не намерены отказываться от сладкой победы над давним врагом, даже ради возможного ослабления хаоса.
Тем временем берегини перестали веселиться, и старшая из них переведя взгляд на меня, покровительственно сказала:
— Ладно, что уж теперь. Пусть проходит! Мы её не тронем. Только не дай бог она начнёт творить тут свою мерзкую магию! Если она использует хотя бы единичку маны — мы за себя не отвечаем!
Первой мыслью после этого ультиматума у меня было попробовать стрясти с этих высокомерных сучек что-то большее, чем просто обычное слово, но вспомнив про уровень отношений с Роздом, сниженный лёгкой рукой этой берегини, я отбросил эти мысли в сторону, и развернувшись в сторону вихря, направился внутрь убежища, даже не представляя что делать дальше…
Внутри убежища практически ничего не изменилось, разве что в воздухе ощущалось какое-то напряжение, источником которого служила нервно расхаживающая по кухне берегиня. Увидев меня, она явно обрадовалась, и в мгновение ока очутившись около меня требовательно произнесла:
— Ну что, пора? Всё получилось? Давай скорее, нам нельзя терять времени!!!
Я схватил её за ледяную руку, останавливая практически около самого перехода, и когда притормозившая берегиня повернула голову с невероятно удивлённым выражением на лице в мою сторону, я выдохнул, и покаянно сказал:
— Они все там. На мой зов пришли все шесть берегинь, и сейчас они находятся около портала из этого убежища в ожидании твоего появления.
Я как смог попытался объяснить им, что ты готова сама оставить тело Зоряны, чтобы отправиться готовить силы к противостоянию с хаосом, и они даже пообещали тебя не трогать, но сказано это было таким тоном, что я даже не знаю как можно им верить…
Услышав мои слова, Анария уже совсем никуда не торопилась, и потерянно замерев, тихо, словно у самой себя, спросила: