— Всего доброго господа, прощайте. — Повторил я слова юриста. И мы вышли из кабинета.
— Какого черта! — услышал я рык, раздавшийся за моей спиной, а следом за ним, глухой удар, и что-то похожее на недосказанное слово. Создалось впечатление, что один из представителей консульства не сдержался и засадил другому кулаком по печени. Ну или куда-то еще. Так или иначе, переговоры не состоялись. Да и если подумать, к этому времени я уже и не надеялся на то, что Союз даст свое, согласие на эту сделку. По большому счету тот мужчина, что беседовал со мною предлагал следующее. В том месте где находится зарытый клад, должен был появиться не мой представитель, а именно я, меня это совершенно не устраивало, и поэтому я сразу же ответил, что подобное развитие событий невозможно. Разумеется, я не упирал на то, что просто опасаюсь обвинения в государственной измене, или обвинения в сокрытии клада, а просто сказал, у меня здесь имеется налаженный бизнес, и необходимо мое постоянное присутствие. Хотя все говорило, как раз о моих опасениях, и это было понятно сразу.
Вдобавок ко всему, советская сторона не желала депонировать средства, мотивируя это тем, что в тайнике может не оказаться указанного количества драгоценного металла, и тогда придется часть суммы переводить обратно, а это чревато лишними затратами. Мое утверждение, что там гораздо больший вес, чем был объявлен мною, никакого впечатления не произвело. А самое же главное условие, состояло в том, что советская сторона настаивала на том, чтобы цену золота определять по советским расценкам. То есть вместо примерно пяти долларов за грамм металла, мне предлагалась та же сумма в рублях. И мотивировалось это тем, что официальный курс доллара к рублю, составляет шестьдесят восемь копеек, то есть вдвое больше, чем это стоило бы в американской валюте.
— В чем тогда проблема заплатить мне долларами. Ведь советская сторона в таком случае остается в выигрыше?
— Вы же знаете, какую нужду испытывает Советский Союз в твердой валюте!
— Вы хотите сказать, что оплата будет произведена в рублях, которые не котируются здесь во Франции. И что мне с ними делать, комнаты оклеивать вместо обоев?
Воторой собеседник, тут же взъярился, и как мне показалось готов был в тот же момент броситься на меня, но первый его каким-то образом осадил, что-то шепнув на ухо. Фактически после этого мы и покинули переговоры.
После никаких встреч более не проходило. Примерно через три месяца на имя моего адвоката, пришло письмо, где говорилось о том, что советская сторона считает запрошенную французской стороной цену слишком завышенной, так как она почти втрое превышает внутренние расценки Советского государства. Так же СССР считает неприемлемым участие в раскопках представителя противоположной стороны, а не непосредственно человека, нашедшего этот клад. В связи с этим, предварительный договор, считается расторгнутым в одностороннем порядке.
На этом все и закончилось.
После той встречи у меня все пошло наперекосяк. Вначале, русские испортили настроение, отказавшись от сделки, потом начались проблемы в «RL». Вроде с виду все было нормально, но в какой-то момент, мне предложили новый маршрут для только что приобретенных грузовиков, и прикинув все за и против я согласился. И следующий месяц, все было вроде нормально. Клиент, даже просил добавить на маршрут дополнительные средства, из-за чего пришлось снимать грузовик с другого направления и передавать ему. А на мой маршрут временно перекинули грузовики из «RL». Но с другой стороны, это было выгодно, потому как здесь я получал гораздо больший доход, чем на прежнем маршруте, с которого был снят транспорт.
В другой раз произошло наоборот, и основному офису потребовалась моя помощь на другом участке. Это оговаривалось в контракте, поэтому, я без зазрения совести отправил более мощный грузовик на помощь партнеру, а на его место встало два небольших самосвала из гаража «RL». Впрочем, все эти перестановки, так или иначе были достаточно выгодными для меня, поэтому я без проблем исполнял все что от меня требовали. И вдруг какой-то момент, казалось бы, очень выгодный и долгосрочный маршрут, на котором работало целых три моих грузовика, вдруг объявил о сворачивании деятельности. То есть там, где еще вчера казалось, что я нашел выгодный контракт, сегодня вдруг меня поставили перед фактом, что договора на следующий месяц заключаться не будет.