Её размышления прервал внезапный порыв воздуха. Елена вздрогнула и поднялась на локтях, настороженно оглядываясь. В этот момент, буквально из воздуха прямо перед ней возникли три чёрных сгустка материи, вмиг оформившиеся в высокие фигуры с длинными кинжалами в руках. Демоны напали молниеносно, их движения были резкими и точными. Первый удар пришёлся принцессе в бок — острое лезвие клинка прорезало ткань платья и упёрлось в кожу. Елена даже вскрикнуть не успела, как по её телу пришлось ещё несколько ударов, а кожу на груди и пальцах стало обжигать вмиг раскалившимися артефактами.
В следующий миг Романова инстинктивно выбросила правую руку вперёд, и по комнате, одновременно с её отчаянным криком, словно взрыв разлетелась неконтролируемая вспышка энергии. Невидимая волна отбросила всех нападавших бесов в разные стороны, жёстко припечатывая их тела к стенам.
Мебель внутри комнаты принцессы была уничтожена: балдахин вместе со своим каркасом сорван, окна выбиты, тяжёлые портьеры беспорядочно валялись на полу. Осколки зеркала и дерева усеяли пол, превращая некогда уютное пространство в территорию хаоса.
Всё это произошло за короткий миг, по истечению которого, один из демонов, оказавшимся самым стойким, попытался рвануть в новую атаку, но в эту секунду внутрь комнаты ворвалась охрана. Мгновенно сориентировавшись, они среагировали невероятно быстро и порвали на части двух попытавшихся скрыться из помещения бесов, но вовремя опомнились и немного притормозили, чтобы не добить и третьего.
— Лекаря! Срочно! — закричал начальник охраны, подбегая к кровати принцессы.
Елена лежала, тяжело дыша. Её руки прижимали живот, из-под пальцев просачивалась стекающая по платью кровь.
— Я с вами, похоже, до утра не доживу… — прохрипела девушка, недовольно и устало оглядывая охранников.
Тот мельком посмотрел на её раны, быстро оценил состояние и поднял виноватый взгляд на принцессу.
— Ваша Светлость… как же так-то, а… — произнёс он, всё ещё до конца не веря в произошедшее. — Пять артефактов сожгли, но всё-таки достали.
Мужчина, прижимая платок к ране, посмотрел на разбитое окно и поваленные шкафы. Следом глубоко вздохнув, он потянулся к рации и, поджав губы и прикрыв глаза, холодным тоном произнёс:
— Акация Базе… Код двадцать один, как слышно? Код двадцать один. Покушение на члена императорской семьи.
— Я База, — тут же отозвался в рации низкий грубый голос. — Продублируй.
— Код двадцать один. У нас ЧП. Принцесса ранена, Роман Саныч.
Слова прозвучали твёрдо, но в глазах начальника охраны отразилась боль. Елена Романова, ещё несколько часов назад блиставшая на балу, теперь лежала в собственной крови, а её покои превратились в разгромленное поле битвы.
— Держитесь, Ваше Высочество, лекарь в пути.
Девушка не ответила, лишь глубже вздохнула, стараясь справиться с новой волной боли.
Лежать вот так, обняв её, было удивительно спокойно. Алиса молчала, не пытаясь завести разговор или даже шелохнуться. Она просто прижалась ко мне, уткнувшись лбом в грудь, словно хотела спрятаться от всего мира. Я крепче обнял её за талию, позволяя себе короткий миг относительного покоя.
В тюремной камере время словно остановилось. Едва слышные звуки дыхания Алисы и глухой ритм сердцебиения напоминали, что жизнь всё ещё продолжается. Тепло её тела согревало, даря хрупкое ощущение уюта в этом суровом месте.
Внезапно наше внимание привлек странный шум. Звуки, сначала едва уловимые, словно дрожащие на самом краю восприятия. Плавные, мягкие, будто лёгкое прикосновение к клавишам рояля. Музыка?
Я напряг слух, не сразу понимая, что слышу. Звуки усиливались, становились чётче, словно кто-то медленно приближался с колонкой в руках. Угадалась мелодия — приятный вальс, тёплый и мелодичный, как вечерний шёпот морского прибоя.
Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Алиса подняла голову, её лицо выразило полное недоумение.
— Это ещё что? — она посмотрела на меня, пытаясь понять, не чудится ли ей.
Я лишь улыбнулся, не сдержав лёгкой усмешки.
«Твоя работа?» — мысленно обратился я к Кали, и где-то на границе сознания почувствовал её неопределённый отклик, почти шутливый, но не дающий прямого ответа.