Глава 2
Мне кажется, что прошла всего лишь секунда, как маленькая ручка толкает меня в живот.
— Ава! Прекрати!
Дочь перелазит через меня на кровать.
— Мамочка, дай же я залезу, — просит она, впуская поток холодного воздуха под теплое одеяло.
Обычно утренние объятия четырехлетней непоседы доставляют мне величайшее удовольствие, но сейчас 7:10, у меня стучит в висках, я еле продираю глаза. Пола рядом нет. И тут воспоминания прошлой ночи заставляют меня резко сесть. Сердце бешено стучит в груди.
— Мамочка, мне холодно, ну мамочка…
Я не могу поверить, что уснула, оставив мужа на полу в таком состоянии. Ужасная картина того, как Джош небрежно переступает через мертвое тело отца, чтобы включить свои мультфильмы, заставляет меня поскорее подняться с постели.
— …папочка на диване спрятался под одеялом.
Я соскакиваю с кровати и надеваю халат. Ава чешет светловолосый затылок.
— Мамочка, можно ко мне придет Феба и мы поиграем?
Я никак не реагирую, потому что спешу к двери спальни. Настало время узнать правду о прошлой ночи.
В гостиной Пола нет. Я нахожу его в кухне облокотившимся о кухонный шкаф с чашкой чая в одной руке и кусочком тоста в другой. Он одет, побрит и разговаривает с Джошем, который согнулся над тарелкой с хлопьями. Мой муж выглядит абсолютно нормально.
— Вот, я сделал и тебе.
Он поднимает чашку и улыбается. Я не улыбаюсь в ответ, лишь скрещиваю руки, всем своим видом показывая «только попробуй». Он опускает чай и перестает улыбаться.
— Что случилось прошлой…
— Ничего.
— И это было «ничего»?
— Я напился и распустил нюни, вот и все.
Он пожимает плечами, словно пытается не придавать этому значения.
Я скептически щурюсь, не веря ни единому его слову.
— Но ты сказал, что…
Мы оба смотрим на голову Джоша, проверяя, не повернулся ли он. Мне не стоит называть это слово. Я даже не уверена, смогу ли произнести «убил», — это кажется таким неестественным и наигранным при свете солнца, бьющего в окно, и сообщении о пробках на автостраде М25, звучащем по радио.
— Не глупи.
— Так что же произошло?
— Ничего!
— О ком ты говорил?
Джош начинает чувствовать, что наш разговор не похож на тот, что обычно происходит по утрам, и как черепаха медленно высовывается из своего панциря, так и он поднимает голову над тарелкой и удивленно смотрит на родителей.
Пол меряет меня взглядом.
— Ни о ком.
Я поднимаю руки и с насмешкой машу ему. Он понимает, что я имею в виду кровь.
— Я задавил пса.
— Что такое «задавил»? — Ава вбегает в кухню в полицейской кепке.
— Я не могу поверить, что ты вел машину в таком состоянии!
— Кейт, прошу тебя! Я очень раскаиваюсь, и у меня ужасное похмелье.
Мы не сводим глаз друг с друга.
— Хлопья или тост, Ава? — сухо спрашиваю я, направляясь к шкафу.
— Рисовые шарики, я хочу шарики.
Я достаю тарелку и ложку.
— Пса?
— Да. Я почувствовал, что должен передвинуть его, и влез в… ну, ты знаешь.
«Кровь. На твоих руках была кровь, Пол», — вот что я хочу сказать, но сдерживаю себя.
— Какого пса?
— Что?
— Что это был за пес?
— Какая-то помесь лабрадора, кажется. — Он смотрит себе под ноги. — Я должен был оттащить его и ужасно расстроился.
Я пристально смотрю на мужа, стоящего в кухне, в сердце нашего дома, его отпрыски находятся рядом. Я знаю его лучше, чем он знает себя сам. Он часто говорит мне это. И я знаю, что когда он смотрит себе под ноги, то он врет.