— Долго лечилась? — спросил он.
Кира покачала головой, с усилием вытесняя воспоминания и сосредоточиваясь на настоящем.
— Не в меня стреляли, в подругу. В папке результаты нашего расследования, не бог весть что, но все-таки. Подлинную личность установить не удалось, документы фальшивые, но сделаны качественно, значит, дорогие. Винтовка не болгарского оборота, приехала вместе со стрелком. Опытный был снайпер. Место выбрал сложное, плюс было мало времени для точных выстрелов, вампиры быстрые.
— Подруга?
— Политически значимая фигура для Болгарии.
— Я спрашивал, как она.
Кира несколько минут молчала. Гладила правое запястье, ощущая его отчаянно голым, а себя одинокой. За окном начиналась метель. Утренний мелкий снег потяжелел, набух влагой, разросся до крупных снежных хлопьев. Хлесткие порывы ветра нарушали их свободное падение, швыряя в лица прохожим и под колеса автомобилей.
— Вампиры быстро восстанавливаются, — заметила отстраненно. — Но нет гарантии, что попытка не повторится. По официальной версии она сейчас на отдыхе в Банско.
— Опять якшаешься с белковыми инвалидами?
На лице Рейфа читалась яркая гамма эмоций, основной среди которых была злость, но он ее подавил.
— Они мало чем отличаются от людей. — Кира пожала плечами, сделав вид, что не заметила его тона. — Платят налоги, ездят в отпуск, занимаются историей.
— Пьют кровь.
Она попыталась разобраться, что, кроме негодования, непонимания и досады, было в голосе, и не смогла.
— Я и в бюро тогда пришла из-за вампиров. Они бывают очень разные, — добавила она с теплотой.
Рейф цепко вглядывался в нее.
— Влюбилась?
Кира покачала головой, улыбаясь.
— Зачем тогда лезешь в клыкастые разборки?
Кира постучала пальцами по столу, думая, как ответить на его вопрос, не читая долгой лекции о природе сенсоконнетики между вампиром и человеком, состоянии дел в Болгарии, психологических травмах, потерях и обретениях. О том, что для себя она не рассматривала вариант остаться в стороне, и что ее не остановила бы даже пересадка в проклятом Стамбуле.
— Так нужно. — Размышления вылились в сухую лаконичную фразу, говорившую одновременно все и ничего конкретного.
Рейф поморщился, залпом опрокинул первую порцию эспрессо и подвинул к себе вторую. На губах мелькнула тень улыбки, словно ему было приятно от того, что Кира помнит, как он предпочитает пить кофе.
— Снайпер «был»? — спросил, возвращая беседу в рабочее русло.
— Завалили на сербской границе через пару часов после выстрела.
— Твои?
— Заказчик, скорее всего.
— То есть ты не присутствовала, когда в подругу стреляли, — заключил Рейф, справедливо полагая, что в противном случае она знала бы о снайпере все. — Как узнала?
Почувствовала, — вздохнула Кира, решив не упоминать, что это ощущение отправило ее в кому, но спасло Арине жизнь.
Рейф молчал. По выражению его лица Кира видела, что он одобряет и не одобряет ее одновременно. Агент Камеро вампиров недолюбливал, и Кира поняла, что за прошедшие десять лет он свою позицию не поменял. С одной стороны, ему претило помогать кровососам, с другой — Кира была уверена, что выводы он уже сделал. По двум ее замечаниям было очевидно — для нее это личное дело. Несколько минут он обдумывал ее слова.
— Почему ко мне приехала? Ты не любишь Чикаго.
Кира немного смутилась. Покрутила руками стакан с кофе, наблюдая, как распадается пена от молока.
— Сам знаешь, я из команды ни с кем, кроме тебя, не дружила, — сказала она буднично, но в конце фразы голос подвел и дрогнул.
Рейф усмехнулся.
— Дружила, да?
Нью-Йорк 2010 год
… Телефон вибрировал, совершая небольшое путешествие к краю тумбочки, на которой лежал. Звонок оборвался за сантиметр до края, оставив телефону шанс на спасение. Кира сидела в постели и с любопытством наблюдала за бурной жизнью мобильного. Аппарат снова задергался и, как истинный лемминг, устремился к обрыву. Она усмехнулась. Вытянула ногу, изогнувшись, в попытке дотянуться до мусорного ведра, зацепила пальцами его рифленый край и подтянула к тумбе. Внутри шуршали бумаги, что-то постукивало в металлическое дно. Она успела поставить ведро за секунду до того, как мобильник рухнул вниз. Судя по звуку, на дне ведра лежала стеклянная бутылка. Гадко хихикнув, Кира распрямилась, взяла со столика сигареты и прикурила, чуть поморщившись от крепкого табака, который курил агент Камеро.