Своим хамством он расставил точки над i. Теперь у нее два выхода. Либо сделать вид, что все в порядке, и ждать следующего раза, который наверняка будет еще жестче, либо сохранить хотя бы свою гордость, встать и уйти.
Она встала. Надеясь, что он захочет ее остановить. Эрик молча посмотрел на нее и повернулся к одному из своих друзей.
– Скоро «Феррари» делает презентацию «DMX». Не в курсе, кто может приглашения достать?
Очень хотелось дать ему пощечину. Еще хотелось увести его и поговорить. Но он никуда не пойдет, а унижаться не хотелось. Пощечина? Она просто побоялась.
И вышла из-за стола.
Ее никто не окликнул. Наверное, хотели, а Эрик остановил, а может быть, всем было наплевать – этого она уже не видела.
Поднялась по лестнице. Лицо красное, губы дрожат от обиды – пошла через весь зал к выходу. Через танцующую толпу, через столики.
Кто-то крикнул ее имя – даже не повернулась.
Схватили за руку. Это оказался Стас.
– Привет.
Она смотрела на него и не могла понять, чего он хочет. Даже как бы не узнавала его.
– Бьянка? – Стас смотрел на нее удивленно, потом кивнул. – Сядешь?
Как робот, села за небольшой столик, посмотрела на него, достала из сумочки сигареты. Отмахнулась от официанта, как от назойливой мухи.
– У тебя что-то случилось? – спросил Стас.
Романтик без штанов, готовый сочувствовать и утешать. Сопли в шоколаде. Лучше бы зарабатывать деньги научился, а не сочувствовать. Как же это все надоело.
– У меня все зашибись, – раздраженно бросила она. – Чего ты хочешь?
– Я…
– Ты сидишь в своем болоте на пособие, которое тебе Костя высылает, вот и сиди там, чего ты сюда лезешь?
– Ты чего? – недоуменно спросил Стас.
– Кому нужны эти понты? Понюхать у красивой жизни под хвостом захотелось?
– Ты больная, что ли? – Глаза Стаса потемнели. – Ты что несешь?
– Да пошел ты! – Она, даже не прикурив сигарету, вдавила ее в пепельницу и, схватив сумочку, быстрым шагом пошла к выходу.
Стас смотрел ей вслед, пока не почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Поднял голову – парня он узнал сразу, видел его пару раз с Бьянкой.
Тот уселся на место девушки, кивнул ему, как старому знакомому, сказал:
– Всякое существо, от комара и до человека, имеет право не только на существование, но и на какие-то действия. Такое право действует до тех пор, пока существо не начинает своими действиями мешать кому-то другому. Комара – ладошкой, таракана – тапком, человека… Ну ты понял, да?
Стас улыбнулся. Кивнул.
– Сильно сказано. Это мескалин на тебя так действует?
Лицо Эрика перекосилось.
– Не умничай, Василий. Если хочешь проблем, ты их получишь. Не испытывай судьбу. Это моя женщина. Если тебе будет понятнее, это моя самка.
Взять бы пистолет сейчас и так, как во сне было… один выстрел – одним уродом меньше. Интересно, рискнул бы этот холеный красавчик повторить свои слова, если бы увидел на руке у Стаса татуировку «Сантаны»? Хватило бы у него смелости вякнуть то же самое в лицо наемнику?
Просто взять пистолет и нажать на курок.
Только от убийства вряд ли кто отмазывать будет. Даже инкубатора. Скорее, корректировку сделают, чтобы не болтал.
– Я доступно выразил свои мысли? – спросил Эрик.
– Конечно. – Стас поднял руку, официант появился через секунду. – Не забудь пометить территорию, самец.
Бросил на стол смятый полтинник, поднялся и пошел к выходу.
Когда он вышел из клуба, Бьянки уже не было.
Впрочем, догонять он ее не собирался. Хотелось домой и спать.
Спать.
Не сразу понимаю, что вообще здесь делаю. Только через несколько секунд картинки в голове складываются во что-то более-менее понятное и одновременно появляется план ближайших действий.
Чувствую, что тогда, в кабаке, это было не рядовое происшествие. Что-то не так, и мне предстоит выяснить, что именно. Поэтому я сейчас здесь, в поселке, во дворе дома, где еще вчера проживал убитый мною мужчина, а сегодня живут вдова и ее дети.
Мне что-то надо узнать у них, но я не знаю, что именно.
На первом этаже горит свет, все остальные окна темны. Но людей за освещенными окнами не видно. Либо сидят-лежат, либо там никого нет.
Над всем поселком тишина. Легкий ветерок шевелит листву деревьев, нагоняя свежайший воздух. Где-то неподалеку квакают лягушки. Драйвом и не пахнет.
Странно.
Джет учил не бояться странностей. Он говорил, что любая странность – это подсказка, ведущая к истине.
Чья-то тень мелькает сбоку – едва успеваю увернуться, как на место, где я только что стоял, прыгает огромная кавказская овчарка.
Не лает, скорее всего, генетический модификант с волком. Хотя, может, тренировка такая. В данном случае это не имеет значения.
Едва приняв устойчивое положение, она прыгает вновь.
Теперь уже в последний раз.
Вытираю лезвие ножа о шкуру псины и, присев на одно колено, прислушиваюсь.
Тихо. Никто не слышал шума схватки, не зажег свет и не подошел к окну. И собак, видимо, больше нет.
Осторожно подхожу к тому окну, за которым горит свет. Окно немного приоткрыто: слышу чьи-то всхлипывания и бормочущий, скорее всего слова утешения, голос.
Заглядываю внутрь и убеждаюсь, что это так. Женщина на диване, плачет на плече у мужчины, еще двое мужчин сидят за столом вместе с девчонкой, которую узнаю с первого взгляда.
Моя ж ты страшненькая курица.
Женщина поднимает заплаканное лицо – это она, нет сомнений, хоть и опухшая от рыданий. Толкаю рукой окно, распахивая его, и, подтянувшись, запрыгиваю в комнату.
Мгновение в комнате стоит тишина, которая прерывается недоуменным возгласом одного из мужчин:
– Ты… вы… ты кто такой?
Он не знает, кто я, его не было тогда там. Поэтому он и пытается пылить.
Только хрен я ему дам это сделать.
– Все молчат и слушают то, что говорю я, – произношу, поводя по ним дулом пистолета. – Если услышу хоть звук, убью того, кто попадется мне под руку. Тишина. Второй раз повторять не буду.
«Большинство людей сделаны из пластилина. Тебе надо лишь убедить их в этом, а потом лепить все, что тебе нужно», – копирайт принадлежит моему инструктору.
Пушка – очень действенное средство в плане убеждения.
Мужики молчат. Мирные пластилиновые бюргеры – они растерянны, они не понимают, что здесь происходит, они всего лишь пришли помочь семье погибшего…
А вот женщина… точнее, сначала девчонка…
– Мама!
И мамаша:
– Господи! Это же ты! Ты убил! А…
Указательным пальцем перевожу «спайдер» в режим бесшумной стрельбы, глядя на женщину в упор, приставляю пистолет к затылку одного из сидящих за столом бюргеров и нажимаю на спусковой крючок.
Шпок!
Он валится на пол вместе со стулом, и ковер вокруг его головы сразу же набухает кровью.
«Рест ин пис».
Это действует. Лучше всяких угроз и уговоров.
Женщина зажимает рот рукой, мотает головой и откидывается назад, на грудь своего недавнего утешителя, еле слышно мыча сквозь пальцы. Всех остальных трусит не меньше, однако никто не пытается что-то предпринять, настолько все парализованы страхом.
То, что мне нужно.
– Первый, но не последний, – говорю я, не отрывая взгляда от женщины. – Можешь не сомневаться. Если не будешь отвечать на мои вопросы. Почему в тот день пошли именно в «Трактир»? Я тебя спрашиваю!
Смотрю на женщину, а она мотает головой и ничего не говорит.
– Если ты не будешь отвечать, я пристрелю еще кого-нибудь и сделаю это в любой момент, когда мне захочется. И убью того, кого мне захочется. Тебе продемонстрировать?
– Кто… кто ты? Чего ты хо…
Шпок!
Договорить она не успевает, потому что тот мужик, к которому она прижималась, валится на пол с дыркой в голове.
«Рест ин пис».
– Ты будешь тупить? – рявкаю, не давая жертве опомниться. – Я объясню тебе кое-что. Для меня вы то же самое, что плексигласовые мишени на стрельбище. Патроны у меня есть, хватит на всех. Повторяю вопрос: что вы делали позавчера в кабаке?