С кухни донесся звон разбитой посуды. Скорее всего, из лап Ниры выпала тарелка или кружка. Воцарившаяся в доме тишина давила, Похоже, даже на улице утих шум и гудки электромобилей. Одиноко и как-то по-особенному страшно заплакал кто-то из внучат, своим крохотным детским сердечком почуяв неладное. Это был единственный звук в накатившем безмолвии.
— Однако мы встречаем этот день подготовленными. — Гер приблизил Селду на голографической модели и только сейчас Фиар заметил скопившиеся возле планеты громадные орбитальные комплексы. — За прошедшие годы нами построены двадцать три корабля, предназначенные для эвакуации населения. Их вместимость составляет порядка двухсот тысяч жилых мест, автономный режим работы рассчитан на четыре сотни лет. По нашим расчетам этого хватит для обеспечения эвакуации населения на планету, выбранную нами в качестве второго дома.
Эвакуационные корабли… так вот что строилось на верфях все то время, какое Фиар помнил себя. Они строились там при его отце, при его деде, при прадеде. Десять с лишним поколений. Значит все не та плохо. У правительства есть варианты… Это обнадеживало настолько, насколько надежда вообще могла быть в таком положении.
— Однако эвакуировать всех у нас не будет возможности. В этой ситуации, пока правительство принимает окончательное решение, я прошу у народа Селды понимания. Мы надеемся на сохранение социального спокойствия. У нас еще есть время…
В комнату вошла Нира. Она молчала, прижимая к груди задремавшего Ринна. Чуть более старшенький Сиф, сидевший на руках помрачневшего Файта хныкал и теребил в крошечных лапках резиновую игрушку. Он переводил взгляд больших черных глазенок то на вдруг притихшую маму, то не на замершего в кресле Фиара, который частенько возился с внуками.
— Пап, что теперь будет? — нарушила тишину Нира.
— Я не знаю. — покачал головой Фиар. — Кайтари скажут, не сегодня так завтра. Надо… надо позвонить Шайне. Она наверное не знает….
Фиар растерянно огляделся вокруг, в поисках коммуникатора. Его не было. Он забыл его на балконе.
— Она знает об этом лучше нас с тобой, — вздохнула Нира. — Она же исследует как раз эти явления.
— Нир, я думаю, сегодня не стоит уже ехать домой, — предложил Файт. — Побудем тут, с твоим отцом. А завтра с утра я заеду за своей семьей. Там все-таки мой брат, он позаботится о них, если что.
Нира отрицательно помотала головой.
— Нет, нет, Файт. Езжай к ним. Побудь со своими родителями. Им сейчас не легче. Кто знает, что будет завтра.
С кухни потянуло неприятным запахом паленого мяса. Забытая в микроволновом автомате винд'шата подгорела. Все так же прижимая к себе Ринна, Нира покачиваясь, словно во сне, вернулась на кухню, щелкнув выключателем ненужного никому аппарата. По комнате прокатился домашний помощник-робот, старательно убирая с расстеленного по полу ковра пыль, и его жужжание показалось звуком из другого мира. Еще совсем недавно родного, а ныне ставшего вдруг таким далеким…
Ночью никто не мог уснуть. В соседних домах во всех окнах горел свет. На улице движение не затихало, по ведущему в город шоссе проносились электромобили, спешившие в Тай-Карран. Жившие в отдаленных пригородах синтраи ехали к родственникам и знакомым. Радио Фиар не выключал. По нему транслировалась сплошная музыка, все развлекательные каналы прекратили работу. Скучно, давит на мозги как пресс, но выключать нельзя. Вдруг в эфир опять выйдут кайтари? Впрочем, их решение Фиар знал наперед. С его точки зрения оно было идеальным. Этому учил их весь курс социологии и общественного взаимодействия. Дорогу надо было уступать.
— Здесь оставят нас, — вдруг уверенно произнес Фиар. — Кому мы там, среди звезд нужны? Это вы, молодые, да с детьми должны будущее строить.
Нира, сидевшая возле маленькой детской колыбельки, в которой под ватным одеялом сопели два пушистых комочка, подняла на отца тяжелый взгляд.
— Пап, не надо так говорить.
— Говори, или молчи, а все ж так правильно. Мы свое пожили. — Фиар, облокотившись на спинку стула, наблюдал за скользящими по подоконнику синими отблесками расплескавшегося по небу голубого огня.
— Если оставят тебя, и я не полечу, — твердо заявила Нира.
— Да? И что будет с ними? — Фиар кивнул на пыхтевшие в колыбели мохнатые шарики. — Не обо мне думай, а о них. Скажут старому поколению оставаться — правильно поступят.
Когда переваливает за сорок, критический срок в жизни синтраи, невольно начинаешь думать о смерти. От нее не скроешься, не заслонишься технологическими новшествами, хотя, быть может в бескрайней вселенной и есть расы, обманувшие ее. Жить хочется, но начинаешь понимать, что от единственно возможного финала никуда не спрячешься, не убежишь. На белый свет посмотреть подольше всем охота. И им, и любой иной живой тварюшке, осознающей конечность своего бытия. Однако есть нечто более важное. Другая жизнь. Та, что едва началась и не должна прерваться в самом начале. Он это понимает. Нира это понимает. Только признать не хочет.