— Сеанс закончен, Мэтт, — проговорила психотерапевт.
Я почти поблагодарил бога вслух.
— В четверг встреча вместе с Кирой. Ты захочешь обсудить с ним то, о чём мы говорили сегодня?
— Конечно, — согласился я, до сих пор глядя в окно. — Я и так рассказываю ему обо всех наших беседах, — добавил я.
— Хорошо. Прекрасно.
На этот раз она вздохнула.
— Мэтт, знай, что у меня нет личных проблем ни с одним из твоих поступков, особенно в отношении детей. На мой взгляд, ты невероятно далеко продвинулся за такое короткое время и должен гордиться собой. Сегодня был не лучший день. И это нормально, совершенно нормально. Но ты зря ждёшь моих слов о том, что ты больше не нуждаешься в сеансах. Я не собираюсь выдавать желаемое за действительное. Я выполняю свою работу и помогаю тебе восстановиться. Мне хочется, чтобы ты двинулся вперёд, обрёл счастливую и полноценную жизнь с Кирой и с детьми, если к тому стремишься. И у меня нет ни единого сомнения в твоём успехе. Не разменивайся по мелочам, Мэтт. Позволь себе исцелиться.
Я оборвал себя на словах «какого хрена» и промолчал. Позже поймал такси и отправился на работу, но не в кабинет. Переоделся и встал на беговую дорожку.
Обычно мерный топот ног расслаблял меня и прочищал голову, но не сегодня. Парни оставили меня в покое: может быть из-за гневного сосредоточенного лица, может быть из-за скорости. Полагаю, они знали, что если я зол, то лучше не приближаться. Вскоре я почувствовал стекающий по спине пот и знакомое жжение в груди и ногах.
Когда я наконец отключил тренажёр и спрыгнул, подошёл Аризона.
— Чувак, ты в норме?
Я вытер лицо и сделал большой глоток воды.
— Не особо.
Он рассматривал меня настороженно.
— Хочешь поговорить?
— Не особо, — сдавленно произнёс я. Потом вздохнул, раздражённый сильной реакцией на нечто столь глупое. — Мой чёртов психотерапевт, — начал я. — Боже, я так бешусь из-за неё.
Аризона усмехнулся, несколько облегченно.
— Мужик, у меня в запасе пол часика. Хочешь, помогу тебе поколотить лапы?
Я ухмыльнулся.
— Поможешь? Правда?
— Ну, либо это, либо звоню Кире и прошу забрать тебя отсюда.
Я бросил воду и полотенце в угол, рядом с лапами, и нахмурился.
— Ага, точно.
Аризона взял набедренную лапу.
— Не шучу, Мэтт. Я бы не помедлил. Видал я тебя разозлённым, видал, куда это может завести. Ни за что не позволю тебе ещё раз всё просрать.
Меня на мгновение обескуражили слова Аризоны. Не только потому, что он сказал правду, но и потому, что он за мной приглядывал. И даже если я сдам назад, друг первым ринется на помощь.
— Ну же, — сказал он, привлекая моё внимание. Похлопал по лапе, поднимая её и выставляя для удара. — Выплесни всё здесь. Избивай лапу, не самого себя. А я выдержу.
Я пнул лапу не в полную силу, и Аризона покачал головой.
— Давай! Ты способен на большее! — Он слегка склонился вперёд, меняя центр тяжести и готовясь встретить удар. — Не сдерживайся.
Я пнул снова, сильнее: два коротких удара правой ногой, верхней частью стопы плашмя по лапе.
— Лучше, — сказал Аризона. — Теперь бей по-настоящему! Ты выбесился на своего врача и пришёл сюда выплеснуть злость. Так бей как следует, черт возьми.
Я широко улыбнулся, а Аризона приготовился, чуть скривившись, словно прекрасно понимал, что кроется за усмешкой. И опасался.
Я оторвался по полной. Бил ногами высокие и низкие удары, сильно и ещё сильнее. Аризона поднимал в нужное время лапу, выкрикивал команды, поправлял меня, подначивал. Кода я закончил с ногами, он крикнул: «Руки!», и я бил голыми костяшками, уклонялся, ставил блоки.
— Держись на носках, — ворчал Аризона, как на одного из учеников. И в следующие тридцать минут я провёл полноценную кардиотренировку заодно с сеансом управления гневом. Аризона отбросил лапу в угол и вытер лицо полотенцем. Он тоже немало потрудился.
— Грёбаный капец, чувак. — Он глубоко вздохнул. — Что она вообще сказала, чтобы тебя настолько вывести?
Я фыркнул от смеха.
— Умело нажала на все мои кнопки. — Понимая, что задолжал другу нечто больше равнодушной отмазки, я пояснил: — Каждый раз, когда я рассказываю о своих делах здесь, она демонстрирует неодобрение.
Аризона нахмурился.
— В смысле? Что-то насчёт ухода из полиции и новой работы?
Он оглядел зал.
— Не-а, больше насчёт детей.
Аризона уставился на меня.
— Какого хрена?
— Знаю! — воскликнул я, протирая полотенцем лицо и волосы.
Отхлебнул воды.
— Я пытаюсь сделать что-то, понимаешь? А она будто бы всё осуждает. — Я качнул головой и вздохнул. — Не знаю. Может мне всего лишь кажется.