Митч замолчал, позволяя нам осознать новости. Я прижал пальцы к закрытым векам.
— Что с ней случилось?
— Нашли мёртвой полтора года назад. Передоз, кто знает, случайный или нет.
— А Ламар?
— Испарился. Пропал. Никаких документов о социальной регистрации или трудоустройстве, никаких банковских счетов. Просто сбежал.
Что на языке полицейских значило — скорее всего, мертв. Учитывая обстоятельства, можно предполагать самоубийство.
Кира вздохнул, и я сжал его руку.
— Другие родственники?
— Нет. Точнее, я их найти не смог, — ответил Митч. — Рубен и Клоди провели несколько недель в приюте Святого Августина, но затем для них нашли приёмную семью и, видимо, попытались разлучить. Дети сбежали.
Теперь уже, откинув голову, вздохнул я.
— Чёртов кошмар.
— Мэтт, это те двое, которых я встретил у тебя в клубе?
— Да, они. Руби и Клоди.
— Они в порядке?
— Митч, — проговорил я. — Они спят в нашей гостевой комнате.
На несколько секунд наступила тишина.
— Блядь, Мэтт, — ответил он в конце концов. — Скинхеды болтали со старшим, Рубеном, верно? Ты о нём беспокоился?
Я кивнул, хоть Митч и не видел.
— Ага.
— Господи, Мэтт. Будь осторожен.
— Я никоим образом не причастен. Дариус Макиннс и Тайлер Джеймс со мной не знакомы. Они не заходят в зал, а я точно не выхожу на их поиски.
— Мэтт, у тебя в доме один из их курьеров!
Друг только что подтвердил то, что я предполагал с самого начала.
— У меня в доме спят двое детей из зала, Митч. Двое бездомных детей. Что ещё я должен был сделать? Оставить их ночевать в мусорном баке?
— Уф, — почти прорычал Митч в трубку. Я прекрасно знал, что это означает безвыходную ситуацию. — Ты привлечёшь к себе ненужное внимание.
— Может быть, если те двое увидят, что за детьми кто-то присматривает, то оставят их в покое. Клоди и Руби больше не будут лёгкими мишенями, — вмешался Кира. — Если будет понятно, что кто-то заботится.
— Им плевать, Фрэнки, — тихо проговорил Митч. — Эти дети — расходный материал.
— Я не привлекаю никакое внимание, ни к ним, ни к нам, — сказал я.
— Слушай, — продолжил друг. — Мы работаем, Мэтт. Но ты же знаешь, бывает правильное и неправильное время. Мы не можем торопиться без улик, иначе подонки ускользнут. Ты более чем понимаешь.
Я вздохнул.
— Конечно, понимаю.
— Я попытаюсь надавить на Беркмана. Хотя едва ли это меня куда-то приведёт. Ты-то, естественно, справлялся прекрасно…
Я рассмеялся.
— Потому что я нравился Беркману. — И посерьёзнел: — Митч, я не прошу делать ничего, что подвергнет опасности дело. Ни за что бы так не поступил. Просто стараюсь удержать детей подальше от улиц.
— До каких пор?
— Пока вы не поймаете плохих парней.
Митч фыркнул.
— Их не становится меньше.
— Вот потому хорошие парни — такие особенные.
Митч надолго замолчал.
— Просто будь осторожен, Мэтт.
— Буду, — пообещал я.
— И спасибо.
— Не за что, — ответил друг.
— Передай своей прекрасной жене поцелуй от меня, — добавил я.
— Обязательно.
— О, и скажи Анне, что я позже позвоню ей насчёт обеда в пятницу, — попросил Кира.
— Конечно. Увидимся, ребята.
Митч положил трубку.
Мы с Кирой остались сидеть за кухонным столом и долго молчали. Шутки о том, что нужно найти жильё для Рубена и Клоди, потому что нам хочется заняться сексом, совершенно позабылись.
Кира взял меня за руку и переплёл наши пальцы.
— Думаешь, они знают? — задал он вопрос.
— Что именно?
— Что их мама мертва.
Я потёр его ладонь большим пальцем.
— Не представляю.
— В смысле, Клоди сказала, что они никому не нужны, будто считает, что родители их просто бросили.
— Детка, — начал я.
— Не знаю. Может, Руби и в курсе, но он готов унестись со всех ног. Мне не хочется вопросами оттолкнуть его ещё дальше.
— Верно, — грустно согласился Кира. — Это ведь ужасно, да?
— Что?
— Вся история.
Не отпуская его руки, я встал.