Руби кивнул, вроде бы поняв аналогию, но вновь посмотрел на листы и нахмурился.
— Некоторые слова даже прочитать не получается, — буркнул он.
— Значит, я помогу. Надо только попросить. Иногда просить о помощи — нормально.
Мальчик не ответил.
— Давай заглянем в пятый вопрос, — продолжил я, не позволяя парнишке сдаться.
Нужно было его и утешить, и аккуратно подтолкнуть. По правде говоря, Руби был готов ответить на любой вопрос. Сложности возникли только с письмом. Мальчик был умён и неплохо справлялся, учитывая, что доучился он всего до пятого класса. Я сделал себе мысленную пометку купить несколько плакатов с буквами и примерами для разных возрастов. Стоило бы подумать заранее.
— Знаешь, что нам нужно сделать? — спросил я Руби, когда мы закончили.
— Чего?
— Пару раз в неделю, после детских тренировок, проводить здесь уроки.
— Для меня?
— Не только, — пояснил я. — Но да, если тебе интересно. — Руби не возражал, потому я продолжил: — Кроме тебя на курсах учится ещё несколько человек, и им может пригодиться. Кто знает? Вдруг всем вместе будет проще.
Он насупился и пожал плечами.
— Может быть.
— Им тоже приходится нелегко, — попытался втолковать я. — Пойми, Руби, для каждого это испытание. Не думай, что сложно только тебе, ладно? В смысле, сложно даже тем детям, у которых есть и дом, и родители, и настоящие школы… И им непросто, а вам, ребята… В общем, могу сказать так: дети, которые приходят сюда и трудятся ради шанса на лучшее будущее, такие дети, как ты, — настоящие герои. Думаю, ты даже не понимаешь, насколько много сил нужно даже на желание что-то изменить. Похвали себя. Потому что легко не будет. Но ты не один, и я обещаю, что с должным усердием и трудолюбием ты выиграешь. Хорошо?
Руби посмотрел на меня, опустил взгляд на стол и прикусил губу.
— Не могу нормально читать, — тихо произнёс он.
— Я помогу.
— Научиться читать?
— Конечно, — согласился я. — Почему нет. Ничем не отличается от изучения приёмов и упражнений. Очередной навык. Я учу, ты учишься.
Мальчик не выглядел убеждённым.
— Слушай, Руби, знаю, что тебе страшно, и гораздо проще просто сбежать. Но ты справишься. Я видел тебя на ринге. Видел занятия с Аризоной. Мне кажется, ты способен на всё, что угодно.
На этот раз он кивнул.
— Ты редко кого-то подбадриваешь, да?
— Переборщил?
Руби прыснул.
— Да уж.
Я похлопал его по плечу и улыбнулся.
— Что ж, жаль. Я говорил искренне.
Он выглядел чуть более радостным.
— Согласен? Постараешься?
Он помедлил, но нерешительно кивнул.
— Отлично. — Я встал. — Аризона тебя уже наверно обыскался. Давай-ка, иди и покажись во всей красе.
Руби улыбнулся и вышел в зал на поиски тренера. Я остановился в проёме, наблюдая, как мальчик болтает с Аризоной и уходит в раздевалку. Друг глянул на меня с улыбкой, прежде чем вернуться к своим ученикам. Что бы Руби не сказал, это порадовало Аризону.
Мне тоже не мешало потренироваться перед обедом, так что я переоделся и встал на беговую дорожку. Руби с Аризоной занялись разминкой. Громила прогнал парнишку по основам, а после выставил на ринг с Заком. Тот тоже учился в общественном колледже и собирался получать диплом. Шестнадцатилетний Зак жил в хостеле и много лет не посещал школу. Думаю, он пару лет занимался проституцией, хотя ни за что не признался бы.
К сожалению, подобные истории часто случались с местными детьми.
Зак с Руби спарринговали на ринге, Аризона поправлял стойки, осанку и удары. Я некоторое время отрабатывал стандартные удары на мешке. Погрузился в собственный мир, и потому, видимо, не услышал новоприбывших. Заметил, только когда Руби и Зак остановились, глядя в сторону: Аризона болтал с двумя парнями.
Дариус Макиннс и Джеймс Тайлер.
Кажется, разговор был не из приятных.
Я оставил раскачивающийся мешок, подошёл и встал рядом с Аризоной. Тот, должно быть, поинтересовался, что парни тут забыли, потому что один из них, невысокий Джеймс, заявил:
— Просто глянуть хотели.
Дариус мне улыбнулся. Он явно был за главного и отличался поразительной непривлекательностью: лет двадцати пяти, с шрамами на бритой голове и татуировками на шее, без некоторых зубов, а главное — его глаза были ледяными и жестокими. На костяшках красовались отметки банды, на предплечьях — тюремные татуировки и, как самое неприятное, свастика.
— Стало любопытно, какого хрена белые парни делают тут с этими, — влез Дариус.
Я вспомнил, что Митч называл их неонацистами. Не сводя взгляда с Дариуса, я громко произнёс:
— Руби, Зак, идите в душ. — За спиной никто не пошевелился. Дариус посмотрел на Руби, по-прежнему стоящего на ринге, и осклабился. — Руби, — заговорил я ещё громче. — Возьми с собой Клоди.