— Оу, малыш, не стоит так злиться. Я уверен, что эта овсянка приносит счастье многим людям. Она чудесна холодным зимним чикагским утром, — он притянул Гейджа к себе и обнял его за талию. — Знаешь, для всех сейчас стало безопаснее, когда отвлекающий билборд убрали.
Его золотой бог поцеловал Брейди издав низкий, сексуальный стон.
— Мой первый раз на байке и ты разрушаешь мои иллюзии. Что ж ты за бойфренд такой.
— Тебе не нужно восхищение незнакомых людей, когда у тебя есть мое. Я буду обожать это горячее тело с билборда и держать тебя в тепле.
— Как овсянку холодным чикагским утром?
— Точно, — он захватил губы Гейджа и вдохнул свое обещание ему в легкие.
— Покажи мне.
— Что?
Гейдж потянул Брейди за низ футболки и скользнул пальцами за пояс джинсов.
— Гейдж, не здесь, — целовать этого парня на оживленной улице Чикаго было одним делом, и даже это было тем уровнем проявления чувств, к которому Брейди не привык, сверкнуть обнаженное кожей — это совсем другое. Но Гейдж не унимался.
— Да, здесь. Хочу снова увидеть ее.
Сейчас новая татуировка полностью зажила, и даже учитывая то, что тело Брейди было в изобилии расписано чернилами, эта тату выделялась среди всех остальных. Расположенные на бедре лучистое солнце, соединенное с полумесяцем. Единство света и тьмы, инь и янь, противоположные энергии, которые вместе создавали гармонию, баланс и силу. Дарси превзошла себя.
Взгляд Гейджа потемнел от желания.
— Лучше бы ты набил мое имя.
— Решил, что ты сочтешь это старомодным.
Гейдж улыбнулся, отчего IQ Брейди резко упало, зато член поднялся.
— Итак, какая же история за ней стоит? — спросил он, само воплощение скромности.
— Просто Солнце и Луна. Довольно стандартные изображения для татуировок.
Еще одна лукавая улыбка вскоре скрылась, когда Гейдж надел свой шлем. Когда он снова занял свое место за спиной Брейди и крепко обхватил его руками, Брейди подумал о том, что у каждой татуировки, даже у самых заурядных и избитых символов, была своя история.
Когда-то он находился в темной, промозглой дыре, пытаясь выбраться наружу. Тогда это был один шаг вперед, два назад, грязь под его ногтями, колючая проволока вокруг сердца. Но однажды, когда он меньше всего этого ожидал, в его темноту протянулась рука и вытащила его на солнце.
Золотое, теплое, дающее жизнь. Гейдж-мать-его-Симпсон.
Не в силах сдержаться, Брейди улыбнулся так, что заболели щеки, нажал на газ и влился в поток городского движения.