— Откуда, хлопец?
— Ты скажи кого ищешь? Здесь отрядов дополна. Есть из Киева. Подобрались толковые ребята из Ленинграда. Прикатили ребята из Перми и Свердловска. Грузин и азербайджанцев сам узнаешь! Ты откуда ждешь?
— Из Уфы.
И снова Пядышев мерил песчаные бугры у Ево-Яхи. Гудели комары, яростно выводили тысячами голосов:
— Ззз-за-абыл о нас, ззз-за-абыл о нас!
Неяркое солнце висело над головой. Скоро оно будет скатываться за горизонт. Придут в движение тени, начнут вытягиваться от каждой ели, кедрача и высокого Iбугра.
Здесь все было не такое броское, как на черноморском берегу, но свое. Он вернулся к своей земле, чтобы снова работать.
— Серега! Пядышев! — Инженера остановил басовитый голос, прогремевший совершенно неожиданно.
Размахивая топором, бежал какой-то детина. Широкополая шляпа с черной сеткой закрывала лицо.
— Привет, кореш! — Егор Касаткин сдернул с головы накомарник и протянул руку.
— Привет! А где твоя борода, Егор?
— Давно сбрил. Слышал про мою королеву? Магазин обворовала. Меня хотели замазать. Пять лет ей влепили.
— Доходил такой слух!
— Знаешь, без бороды легче. Не надо крошки вычесывать. А ты куда топаешь?
— Викторенко ищу.
— Послушай. Зря не выбивай из ног глухоту. Найдешь его в конторе после одиннадцати вечера. Сидит до утра. Свет в окне, как на маяке!
Наконец на берегу Ево-Яхи Пядышев заметил большую группу людей. Подумал, что встретит Викторенко, но увидел Тонкачева. Он что-то убежденно говорил, размахивая правой рукой, как будто забивал гвоздь молотком. Неожиданно повернулся.
— Сергей, какими судьбами? Ты же в Сочи?
— Сегодня вернулся. А вы какими судьбами?
— На обсуждение проекта приехал. По-соседски, — Тонкачев обвел глазами собравшихся. — Помните, я вам говорил? На Севере есть микроб. Попал в человека — нет покоя. Знакомьтесь, товарищи, инженер Пядышев. Другой бы три месяца шатался по Сочам, а он сорвался. Знаете почему? Соскучился по нашим комарам.
— Юрий Иванович, — Пядышев смутился.
— Больше не буду. А то нос задерешь! — Тонкачев засмеялся. — Пока не попался на глаза Викторенко, отправляйся за грибами. Завтра такой возможности у тебя не будет!
— Да я плохой грибник.
— В Уренгое нет плохих грибников. Или грибник, или лодырь. Третьего не дано.
В конце дня начали жухнуть краски. Не первую осень встречал Пядышев на Севере и всегда поражался буйству красок, желтизне листьев-капелек на стелющихся березках и ивках. Краски еще больше сгущались, когда наползали черные дождевые облака.
Еще издали Пядышев заметил светящиеся окна в конторе объединения. Показалось, что стоял расцвеченный огнями большой пароход. Даст отходной гудок и отшвартуется от причала. «Почему Егор Касаткин назвал только окно Викторенко? — подумал он. — Работают все отделы. Во всех окнах свет!»
Пядышев постучал в дверь кабинета Викторенко.
— Входите, — раздался знакомый приглушенный голос.
— Здравствуйте, Иван Спиридонович!
— Привет! Не перегрелся на солнце? Северянам долгие отпуска противопоказаны!
— А я прилетел раньше срока!
— Ну и молодец.
— То хвалили, когда согласился на отпуск. Теперь хвалите, что раньше срока явился. Нелогично, — хмыкнул Пядышев.
— Раз начал с критики, значит, здоров, — засмеялся Викторенко. — А приехал ты вовремя. Министерство утвердило проект, и Лунев хочет знать, как мы, практики, прочитаем чертежи. Теоретики с практиками часто схватываются. Не смотри на меня удивленными глазами. Как говорят — одна голова хорошо, а две лучше. Даже значительно лучше. Расспрашивать об отдыхе в Сочи не стану, нет времени, да и не хочу расстраиваться. Если справился с кашлем, то здоров!
— Чувствую себя хорошо.
— Так и должно быть. Видел, как развернулись дела? Получил телеграмму из ЦК комсомола. Будет призыв молодежи, чтобы ехали на стройку. Обещали прислать сводный отряд. Отцы воевали, а нам строить. Уяснил? Строить и строить.
Пядышев не представлял, что для строительства газового комплекса потребуется такая масса чертежей. Для огромных листов синек не хватило комнат, и часть их развесили по стене вдоль крытых поворотов лестницы, и они, как водопад, обрушивались сверху вниз.
Кабинет Викторенко не мог вместить всех приглашенных на технический совет. Половина людей заняла приемную.
Руководитель проекта доктор технических наук профессор Жемчужников запаздывал. Викторенко то и дело посматривал на часы. Бессонные ночи отложили свой отпечаток на его лице, глаза запали, лоб пересекли глубокие морщины. До последней минуты он верил, что из Тюмени прилетит Лунев, но того свалил грипп. И обрадовался, когда появился Тонкачев. Иван надеялся провести техсовет и потом как следует отоспаться. Издергался за последние дни, стараясь всюду успеть, все доглядеть и во всем разобраться.