Но это ты держал меня и хотел порезать мне лицо. Это ты метнул нож в грудь офицера Бьюли. Она оглянулась на брата, который стоял неподвижно.
Рим сказал: «Ты так быстро ушел, когда мы пришли вчера, потому что боялся, что Элизабет вспомнит твой голос».
Элизабет посмотрела на сжатую в кулак руку Джалала, на кольцо на его среднем пальце.
«В тот первый раз, днем на Итон-сквер, я нес сумку с
За продуктами, один, и ты решил, что это идеальный повод меня сбить. Я знаю, что в тот день ты тоже был за рулём, Джалал. У тебя такое же кольцо. Я хорошо его помню.
Джалал посмотрел на кольцо, которое дед надел ему на палец в тринадцать лет, – кольцо, возвещавшее о его взрослении. Желчь и ярость смешались в его горле.
Рим сказал: «Вы потерпели неудачу, и Элизабет покинула Англию. Должен признать, что я впечатлён вашей целеустремлённостью, хотя и не вашей компетентностью. Полагаю, именно Адара связался с людьми в Вашингтоне, которые предприняли ещё одну попытку, как только Элизабет покинула поместье Хёрли Джанклова».
Томми сказал: «Послушай, Элизабет, я знаю, это звучит плохо, но если этот человек и его друзья пытались причинить тебе вред, то это будет на их совести, а не на мне».
Рим не отводил взгляда от Джалала, когда спросил: «Скажи нам, Томми, вы с Адарой обсуждали убийство твоего отца, возможно, через год или два после того, как вы поженились?»
Томми погрозил кулаком Рому в лицо. «Как ты смеешь, ублюдок, проклятый американец! Твои обвинения абсурдны. Не слушай его, Элизабет. Адара, что бы она ни сделала, она сделала это в одиночку, без моего ведома и согласия. Ты должна мне поверить».
Наконец Джалал заговорил и крикнул ему: «Дурак, заткнись!»
«Я не дурак! Элизабет, я ничего не знаю о том, что сделали эти люди, и Адара — это, должно быть, была её идея. Она хотела выйти за меня замуж, забрать всё наследство. Это была моя вина. Я думал, Адара любит меня. Я бы никогда на ней не женился; она не нашего сословия. Она не англичанка. Всё это на ней. Поверь мне, я бы никогда не согласился убить тебя. Никогда. Ты заботился обо мне годами. Я всегда знал, как сильно ты меня любишь. Я всегда восхищался тобой. Ты это знаешь».
Элизабет почувствовала, как слёзы жгут глаза, и сглотнула. Она тихо сказала: «Всё кончено, Томми. Мы позвоним мистеру Эйзерли. Они приедут и арестуют вас обоих.
Ты разбил мне сердце, Томми, сердца наших родителей.
Томми выпрямился и вдруг рассмеялся ей прямо в лицо. «Наверное, я был избалован, настоящий маленький засранец. И да, в Оксфорде у меня действительно были плохие друзья, дорогая сестрёнка. Но мои друзья не подсадили меня на кокаин. Я сам это сделал и наслаждался этим. Я не мог остановиться, никогда не хотел останавливаться».
Он снова рассмеялся. «Но ты была там, Элизабет, всегда рядом, всегда готова позаботиться обо мне. Ты не думала, что я знаю, что ты принимаешь подарки от этого…
Нанял убийцу Самира Басару, заложил их, чтобы обеспечить мне наркотики, но Карлос знал об этом и рассказал мне. Он хотел произвести на меня впечатление тем, как хорошо ты ко мне относился.
Элизабет тихо сказала: «Тебе не нужно было пытаться убить меня, Томми. Думаю, отец в конце концов одумался бы, теперь, когда ты чист. Ты бы получил почти всё: титул, Дарлингтон-холл, Палмер-хаус. Я всегда хотела, чтобы ты получил то, что должно быть твоим, всегда, Томми».
Рим сказал: «Но этого было мало, Элизабет, этого никогда не было достаточно. Томми хотел всего. Он хотел и твоё наследство, и ради него он был готов убить тебя. Полагаю, он продолжит винить Адару во всём, даже из тюремной камеры. По крайней мере, вряд ли он сможет снова начать употреблять кокаин в тюрьме».
Томми покачал головой, посмотрел на каждого из них. «Как ты могла позволить этому человеку, этому незнакомцу, убедить тебя в моей виновности, Элизабет? Всё дело в Адаре. Она использовала меня, манипулировала мной, чтобы добиться своего.
Я твой чёртов брат, чёрт возьми! Твой брат.
«Да, Томми, теперь я точно знаю, кто ты и что ты».
Он прищурился, глядя на её лицо. Он рассмеялся. «Посмотри на себя, вся грустная, со слезами на глазах. Всё это притворство. Ты всегда меня ненавидела, не так ли? Ты годами держала меня на кокаине, и зачем? Ты знала, что я стану следующим графом Кэмденом, знала, что отец разорит меня, и ты получишь всё. Но этого было мало, ты хотела контролировать меня, не так ли? А ты, примерная дочь, показала нашим родителям, что ты единственный ребёнок, которому они могут доверять, единственная, достойная их любви. И тебе это удалось, не так ли?»