OceanofPDF.com
Глава четвертая
Джон , видя, что она расстроена, отвлек её. Он непринуждённо сказал: «Моя жена будет рада услышать, что мы снова встретились. Она — поклонница вашего искусства, особенно ей нравятся ваши импрессионистские пейзажи. Что касается меня, то я предпочитаю ваши портреты, например, портрет сгорбленного старика, продающего дыни в парижском Ле-Аль».
Она моргнула, глубоко вздохнула. Он видел, как расслабились её плечи, как она пришла в себя. Элизабет всмотрелась в его лицо, криво улыбнулась. «Спасибо, молодец». Она помолчала, разгладила складку на чёрных брюках и посмотрела ему прямо в глаза. «Знаешь, я бы с радостью сама убила Самира, если бы у меня была такая возможность. Тогда бы я, по крайней мере, честно заслужила, чтобы меня за это атаковали».
Я бы тоже его убил. «В одно мгновение », — подумал Джон, но не произнес вслух. Он сказал: «Вспомните, пожалуйста, вчерашний день. Что именно вы увидели в ту секунду, когда «Астон Мартин» резко вильнул на вас?»
«Я увидел в машине двух мужчин. Я не мог определить их возраст, оба были в чёрных кепках и тёмных очках. Я помню, что водитель был без перчаток. Я увидел мелькнувшее на его руке кольцо — да, это была молодая рука, не такая белая, как моя, более тёмная, сильная».
«Отлично. А теперь закройте глаза и представьте кольцо. Оно было золотым?
Серебро? Простое? С вставленным в него камнем?
Элизабет закрыла глаза и сосредоточилась. «Он был серебряный, тяжёлый, с каким-то камнем — это была вспышка, которую я видела. Да, это был определённо камень».
— Она покачала головой. — Прости, всё. Всё произошло так быстро.
«Вы видели часы на его запястье?»
«Да, да, это были чёрные часы, большие, с круглым циферблатом». Она открыла глаза. «Но чем это может помочь? Часы и кольцо. Они могли бы быть у любого лондонца мужского пола».
Он терпеливо сказал: «Леди Элизабет, когда мы найдем водителя, вы узнаете кольцо и часы».
«Пожалуйста, просто Элизабет».
Джон улыбнулся. В МИ5 царила бесконечная формальность. Даже спустя шесть лет совместной жизни его помощница Дженни всегда была миссис Сноу, а она всегда называла его заместителем директора. Он сказал: «С удовольствием. Пожалуйста, называйте меня Джоном. Утечки всегда происходят, пусть даже от соседей, а это значит, что то, что с вами случилось, попадёт в таблоиды и социальные сети. Вы помните шумиху в СМИ после нападения в церкви Святого Павла, и вот вам снова эта неотразимая история – на прекрасную аристократку напали в её собственном доме. Они не дадут пощады. Предупредите родителей, что их будут преследовать из-за сына, из-за церкви Святого Павла. Само собой, вам всем следует отказываться от интервью, отвечать только без комментариев, какими бы дерзкими ни были вопросы. Вы не можете реагировать, это только раззадорит их. Ваших друзей тоже будут преследовать, как и после нападения в церкви Святого Павла».
Элизабет сказала: «Может быть, если я сделаю заявление, что ничего не знаю о тайной жизни Басары?»
«Элизабет, люди, которые хотят тебя убить, не поверят ни единому твоему слову. Стоит тебе признать врага, как они становятся словно управляемые ракеты». Он увидел, что она поняла его правоту, увидел беспомощность в её глазах. Он встал. «Извини, я на минутку».
Джон вышел из кабинета, чтобы попросить Дженни — миссис Сноу — принести чайник свежего чая.
Он также попросил ее немедленно записаться на прием к директору сэру Джеймсу Хэнсону по поводу двух покушений на жизнь леди Элизабет Палмер.
Он вернулся в кабинет и сел. Вскоре за ним последовала Дженни с подносом. Она налила им чай и ушла. Джон добавил лимон, Элизабет – ложку сливок. Она отпила чай, почувствовала, как сердце забилось медленнее, и мир вокруг неё вернулся на круги своя. «Спасибо, Джон».
Он улыбнулся. «Мне чай хотелось больше, чем тебе. Самир Басара говорил что-нибудь о своей семье, что могло бы помочь?»
Как я уже говорил, Самир любил поговорить, но никогда не о своей семье. Я знал только то, что знали все остальные: он был алжирцем, учился в Сорбонне, а затем в Беркли в США. Он рассказал мне об этом, как только нашёл общий язык со студентами в Беркли. Они, очевидно, были единомышленниками. И это пугающе.