— Могу сказать немногое. Во-первых, это правда.
— Если только я снова не смогу этого предупредить.
— Выходит, ты раскрыла секрет бессмертия? Видишь ли, все мы обязательно умрем. И я, и ты. Возможно, это произойдет лишь тогда, когда нам исполнится по сто лет, но все равно никто из нас не будет жить вечно. Поэтому, если рассуждать чисто формально, то в этом письме содержится лишь констатация факта, не более того. Можно с такой же уверенностью сказать, что это просто точное предсказание, а не угроза.
— И тут встает вопрос, — вступила в беседу Нигли. — Неужели пославший это письмо настолько умен, что сформулировал свою мысль именно таким образом?
— А зачем бы ему это понадобилось?
— Чтобы избежать судебного преследования в том случае, если бы вы напали на след и отыскали его. Или, может быть, ее? Ну, тогда бы этот человек и сказал, что в его письме не содержится никакой угрозы, а есть только констатация факта. Что-нибудь удалось узнать специалистам лаборатории об умственных способностях этой личности?
Фролих посмотрела на Нигли с удивлением и уважением одновременно.
— До этого мы еще доберемся, — ответила она. — Но только мы уверены в том, что это все же мужчина, а не женщина.
— Почему?
— И об этом я тоже вам расскажу в свое время.
— Но почему тебя так взволновало это письмо? — удивился Ричер. — Мне всегда казалось, что фигуры такой величины должны получать целые мешки писем со всевозможными угрозами.
Фролих кивнула.
— Как правило, их бывает по нескольку тысяч в год. Но большинство адресовано президенту. Как-то необычно получить такое письмо на имя вице-президента. Кроме того, эти послания чаще всего бывают написаны на огрызках бумаги цветными карандашами, жутким почерком и непременно с ошибками. А это отличается безукоризненностью. Оно с самого начала удивило меня, и потому мы отнеслись к нему со всей серьезностью.
— Откуда оно пришло?
— Из Лас-Вегаса, — ответила Фролих. — Правда, это нам ничего не проясняет. А если учитывать, что американцы любят путешествовать по своей стране... Да к тому же, Лас-Вегас как раз в этом отношении является первым по количеству мигрирующего народонаселения.
— Так вы убеждены в том, что письмо прислал именно американец?
— Только если учитывать статистические данные. Никогда еще мы не получали письменных угроз от иностранцев.
— И вы не считаете, что он является жителем Лас-Вегаса?
— Вряд ли. Скорее всего, он специально отправился туда, чтобы опустить в ящик свое письмо.
— Что же заставило вас прийти к такому выводу?
— На этом настаивают криминалисты из лаборатории, — пояснила Фролих. — Они утверждают, что письмо отправлял очень осторожный тип.
— Подробней, если можно.
— Вы же оба, как мне помнится, были специалистами военной полиции, верно?
— Нигли была специалистом по переламыванию шей, — пояснил Ричер. — Но, если не ошибаюсь, она интересовалась и другими вещами.
— Не обращай на него внимания, — посоветовала Нигли. — Я полгода провела в лаборатории ФБР, где меня успели кое-чему обучить.
Фролих понимающе кивнула:
— Мы как раз и отсылали это письмо в ФБР, поскольку у них возможности куда обширней наших.
В комнату постучали. Ричер поднялся и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. Это пришел официант с кофе. Ричер открыл дверь и принял у него поднос. На нем стоял большой кофейник, три перевернутых чашки и три блюдца. Ни молока, ни сахара, ни ложек, только еще одна роза в изящной фарфоровой вазе. Он поставил поднос на стол, а Фролих предварительно отодвинула фотографию в сторону, освобождая ему место. Нигли перевернула чашки и принялась разливать ароматный напиток.
— Так что же удалось обнаружить экспертам ФБР? — поинтересовалась она.
— Конверт рассказал мало, — начала Фролих. — Стандартный, из коричневой бумаги, с клеевым клапаном и металлической застежкой-"бабочкой". Адрес напечатан на самоклеющейся бумажке, скорее всего, на том же самом принтере, который использован и для послания. Лист внутри оказался не сложенным. Клеевой слой намочен водой из-под крана. Никакой слюны, а следовательно, мы не имели возможности определить ДНК. На металлической застежке также не обнаружено никаких отпечатков пальцев. А вот на самом конверте их нашлось целых пять комплектов. Три принадлежали работникам почты, их отпечатки находятся в файлах правительственных сотрудников. Это одно из условий, о котором им сообщают в день найма. Четвертым оказался почтальон, разносящий письма в Сенате, который передал конверт нам, последним — агент, который вскрыл конверт.
Нигли кивнула:
— Значит, о конверте лучше забыть сразу. Только должна заметить, что использовать водопроводную воду со стороны неизвестного достаточно мудро. Это парень начитанный, идет в ногу со временем.
— А что насчет самого письма? — поинтересовался Ричер.
Фролих взяла в руки фотографию и повернула ее к свету.
— Дикость какая-то, — начала она. — ФБР дало свое заключение о том, что бумагу изготовила компания «Джорджия-Пасифик», это лист из пачки, предназначенной для лазерных принтеров. Бумага высшего качества, пачка весит двадцать четыре фунта, бумага гладкая, изготовлена без использования кислот, размер стандартный для писчей бумаги: восемь с половиной на одиннадцать дюймов. «Джорджия-Пасифик» является третьей крупнейшей компанией по производству бумаги на официальном рынке. В неделю им удается реализовать сотни тонн этого продукта. Поэтому проследить путь одного-единственного листочка практически невозможно. Можно добавить лишь то, что эта бумага на доллар-другой дороже обычной, и это может кое-что значить. А может, и нет.
— Что они сказали насчет самих слов?
— Они отпечатаны на лазерном принтере фирмы «Хьюлет-Паккард». Это было определено по химическому составу порошка. Правда, установить номер модели не удалось, поскольку все основные принтеры этой фирмы используют один и тот же порошок. Шрифт «Таймс Нью Роман», полужирный, выбран из «Майкрософт Воркс 4.5» для «Виндоуз 95», размер букв четырнадцать.
— Могут они сузить все это до одной программы?
Фролих кивнула:
— Да. У них есть специалист именно по этому вопросу. Дело в том, что шрифты чуть-чуть различаются у текстовых процессоров. Те, кто пишет эти программы, иногда любят менять размеры межбуквенных просветов в отличие от расстояния между словами. Если вы будете долго смотреть на напечатанный текст, то поймете, что я имею в виду. И вот по этим расстояниям можно определить конкретную программу. Но и это вряд ли нам сильно поможет. Представляете, сколько у нас в стране существует таких персональных компьютеров, куда входит «Воркс 4.5»?
— Надо полагать, никаких отпечатков пальцев на листе не обнаружено? — поинтересовалась Нигли.
— Вот тут-то и начинается самое странное и дикое, — кивнула Фролих. — Она чуть сдвинула в сторону поднос с кофейником и положила на стол фотографию, указывая на верхнюю часть листа.
— Вот здесь, на самом краю бумаги, обнаружены микроскопические частицы талька. — Затем она указала на дюйм пониже верхнего края. — И здесь два мазка с тальковой пылью, один спереди, другой — сзади.
— Резиновые перчатки, — догадалась Нигли.
— Совершенно правильно, — утвердительно кивнула Фролих. — Одноразовые. Такие, какими пользуются врачи. Они поступают в больницы коробками по пятьдесят или сто пар в каждой. Внутри пересыпаны тальком, чтобы их легче было надевать. Но, конечно, в коробке всегда присутствует некоторое количество просыпанного талька, поэтому он попадает и на внешнюю часть перчаток. Кстати, пыль на краю листа спеклась, а там, где она смазана, нет.
— Понятно, — кивнула Нигли. — Итак, наш приятель надевает резиновые перчатки, вскрывает новую пачку бумаги, быстро пролистывает ее веером, чтобы листы не застревали в принтере, отчего на верхнем крае остаются пылинки талька, заряжает принтер и печатает свое послание. При этом пылинки спекаются.
— Именно так, поскольку лазерный принтер при работе выделяет тепло, — подтвердила Фролих. — Черный порошок прилипает к бумаге в форме требуемых букв во время электростатического разряда, припекаясь за счет тепла. Температура при этом составляет примерно двести градусов. По-моему, происходит все это очень быстро, за какую-то долю секунды.