Были оплошности и в работе наших советников, причем один случай имел трагические последствия. Долгое время слабым звеном египетских ВМС была служба тыла, особую озабоченность вызывали большие сроки и низкое качество ремонта кораблей, причем вызвано это было отнюдь не технической отсталостью ремонтной базы. Надо сказать, что в силу специфики флота — насыщенности сложной техникой — там служила наиболее грамотная (и состоятельная в материальном отношении) часть призываемых в армию египтян. Многие рядовые матросы окончили высшие учебные заведения, имели свой собственный бизнес. Известны случаи, когда советники восхищались усовершенствованиями, особенно в электронной аппаратуре, предлагаемыми египетскими инженерами. Вместе с тем, на недоуменные вопросы наших советников, почему невозможно ремонтировать египетские корабли быстро и качественно, как ремонтируются в тех же Александрийских доках советские корабли, входящие в состав средиземноморской эскадры, следовал ответ, что ремонтом советских кораблей занимается частный сектор, а египетские суда ремонтируются силами флота, то есть государством. Однако, судя по всему, дело обстояло несколько сложнее. По странному стечению обстоятельств нередко затягивался ремонт именно тех кораблей, которые должны были выходить в боевой поход. На одной подводной лодке, назначенной для проведения разведки у берегов Израиля, перед самым окончанием ремонта был обнаружен разбитый перископ. Некоторые египетские офицеры объясняли этот случай перепадом температур на поверхности моря и в глубинах. Тогда был проведен эксперимент: стекло перископа опускали поочередно то в горячую, то в холодную воду — никаких повреждений не возникало. Просто некоторые офицеры не очень торопились выходить в море. Короче говоря, в этом сложном хозяйстве требовалось наведение порядка.
Много сил и времени было потрачено нашими советниками, чтобы подобрать на должность начальника тыла достойную кандидатуру, причем главная трудность состояла в том, что в египетских вооруженных силах была принята такая система продвижения кадров, когда повышение в должности осуществлялось согласно списку очередности, в который заносилось имя офицера при окончании им военного учебного заведения, при этом учитывалась успеваемость и прочие заслуги или прегрешения (так, одним из видов наказания могло стать перемещение в этом списке назад на несколько позиций, в то время как обратное, насколько мне известно, не практиковалось). По всей видимости, система не такая уж плохая, поскольку ставит определенные преграды на пути «блата», однако в данном случае она тормозила дело, поскольку впереди этого офицера по списку числилось еще несколько человек, непригодных для этой работы, так что какое-то время было потеряно, пока одним не подобрали должности повыше, а других не отправили в отставку. Наконец, все препятствия были преодолены, и к общему удовлетворению бригадный адмирал Али Осман [за точность имени не ручаюсь, но помнится, что в это время в арабских кинотеатрах показывали фильм «Могучий Осман», и его арабские сослуживцы — некоторые шутя, а некоторые и с завистью — называли его этим прозвищем] занял кабинет начальника тыла. Надо сказать, что это и в самом деле был могучий Осман — веселый человек незаурядной физической силы.
В конце зимы или ранней весной 1970 г. должен был состояться разбор одного из совместных советско-египетских учений на Средиземном море. Было известно, что разбор состоится на борту советского крейсера, бросившего якорь в нескольких милях от Александрии, т. е. почти в открытом море. Однако по неизвестным причинам дежурный советник назвал египтянам совершенно другое место проведения этого мероприятия, вследствие чего часть египетской делегации отплыла с нами (на большом буксире), а другая, в том числе и адмирал Осман, опаздывала. В это время довольно сильно штормило — около 3–4 баллов — однако тяжелый крейсер оставался почти неподвижным, в то время как наш буксир изрядно раскачивало, так что высадиться на крейсер было весьма сложно.