Предводитель подкрепления повернул голову и оценивающе меня оглядел. Затем повернулся ко всем, что-то негромко сказал и они все пошли на меня. Увидев это, я сначала подумал, что меня сейчас постигнет участь Дани, но, увидев, что они смотрят не на меня, а мимо, словно меня здесь и нет, я слегка успокоился. Когда они подошли ко мне на расстояние в пару-тройку метров, тот, что повел их, не глядя на меня, коротко сказал:
– Ты идешь с нами.
Слова эти, по-видимому, предназначались для меня. С чего бы такое радушие? Мне это показалось подозрительным.
– Нет, – ответил я, готовясь к худшему и поворачиваясь в его сторону.
Он, в тот момент, уже прошел мимо меня и был впереди. Обернувшись, он посмотрел на меня презрительно и сказал:
– Это был не вопрос.
В тот же момент кто-то сзади с силой подтолкнул меня. Сопротивляться я не стал, шансов на побег у меня не было. Вместе с этой компанией я вышел со двора, попав на улицу, которую прежде не видел. Дома здесь были совсем не похожи на те, что стояли у нас. В «клетке» это были желтоватые пятиэтажки, тогда как здесь это были шести или семиэтажные здания, каждое из которых казалось мне шедевром архитектуры. После однообразных пятиэтажек это место казалось мне почти культурной столицей. Наша братия свернула влево. Прохожие, проходя мимо нас, либо прятали глаза, либо пытались скрыться. Ничего кроме страха и недоверия эти ребята у них не вызывали.
Оглядывая место, по которому мы двигались, я вдруг понял, что никогда толком не выходил за пределы «клетки». Максимально далеко я заходил, когда навещал маму в больнице, когда она сломала руку. Больница находится к востоку от исторического центра города. А сейчас мы, судя по окружающим нас строениям, передвигались по этому самому центру.
Через некоторое время я стал замечать, что те «архитектурные шедевры» коими я восторгался, стали попадаться все реже и реже. Все чаще вокруг нас были те самые пятиэтажки, к которым я привык. Поймав себя на мысли, что эта улица какая-то уж слишком длинная я пришел к выводу, что это одна из «трехлинейки». Этим термином у нас в городе называли три параллельные улицы, тянущиеся от одного края города до другого. «Трехлинеек» было две: одна тянулась с севера на юг, другая с востока на запад. Они пересекались в центре города. На месте их пересечения стоял гостиный двор, и была огромная площадь с памятником рыбаку посередине. На этой площади, обычно, проводились разные гуляния в честь праздников.
А окружение вокруг нас, тем временем, окончательно сменилось на до боли знакомые пятиэтажки. Наша ватага свернула направо и, пройдя несколько метров, они остановились у какого-то кабачка. Если бы я тогда знал, сколько будет связано с этим кабаком… Но тогда место это мне было абсолютно незнакомо. В тот момент я лишь понадеялся, что смогу от них сбежать при первом удобном случае. Из толпы вышли двое. Один недавно вызванивал подкрепление, а другой его привел. Судя по всему, они были здесь главными, потому что стоило им скрыться за дверьми, все, как по команде, сразу последовали за ними. Я пошел вместе с остальными.
Заведение изнутри выглядело абсолютно обычным. Стояло три ряда столиков, рассчитанных на четыре человека каждый, а у противоположной от входа стены была барная стойка. Кабак, до нашего прихода, был пуст. Ни одного посетителя не было за столиками, да и барная стойка пустовала. Однако за баром была дверь, из-за которой слышались голоса. Внутрь я зашел одним из последних и остановился у двери, осматривая помещение. Дверь эта находилась в углу, что позволило мне беспрепятственно изучать обстановку. Вошедшие, пока я осваивался, двигали мебель. Они сдвинули шесть столиков в один большой. Остальные они поставили вдоль стен. Из двери, ведущей на кухню, показалась девушка лет двадцати.
– Нам как всегда, Марин, – сказал один из них.
Он сидел ко мне спиной и лица его я не видел. Но по голосу понял, что это тот, который сказал, что я иду с ними. По его тону было понятно, что говорил он это бесчисленное количество раз, и уже не задумывался над смыслом этих слов, а просто произносил их автоматически. Девушка, не успел он договорить, уже скрылась за дверью.
– Как рука? – обратился этот же парень к сидящему напротив него.
– Болит, – ответил тот. – Эта падаль мне ее, походу, вывихнула.
– Скажи «Спасибо», что не сломала, – ткнул его в бок сосед.
Несколько сидящих улыбнулись. Меня, казалось, они не замечали, они говорили о своем, обсуждали происшедшее и в мою сторону даже не смотрели. Я решил, что это прекрасный повод, чтобы сбежать. От двери я отошел всего на пару шагов, и теперь мне надо было преодолеть это расстояние и выбежать из кабака. Я сделал маленький шажок в сторону выхода и со страхом оглянулся на сидящих. Никто на меня не посмотрел. Тогда я сделал еще один шаг к двери, на этот раз более большой. До двери оставалось всего каких-то полметра. Я уже потянул руку к ручке…