Как выяснилось, от виадука тянулась бетонная лестница с тремя пролетами. Я буквально взлетел по ним и оказался у дороги. Дорога эта была самой обыкновенной, даром, что подвешенная над землей. Две полосы движения окантовывались пешеходными дорожками, по одной из которых я и пошел. Слева от меня проносились машины, а справа была огромная стена, заменяющая собой перила. Но впереди виднелся просвет – стена заканчивалась. Дальше по краю виадука тянулись обыкновенные перила, достававшие мне до груди. Просвет был все ближе и ближе, и вдруг стена оборвалась. Я посмотрел на открывшийся мне вид и обомлел. Такого я никогда в жизни не видел. Подо мной, на расстоянии метров пятнадцати, были гаражи. Ничего особенного в этом зрелище не было, но у меня перехватило дыхание. Гаражей я много видел в своей жизни, но под таким углом – никогда. Я даже сфотографировал эту картину для истории.
Но, каким бы завораживающим этот вид не был, мне все же было интересно, что ждет меня впереди. А там, судя по тому, что мне было видно уже сейчас, меня не ждало ничего нового. Все те же дома, все та же серость. Я вдруг вспомнил, как, несколько недель назад меня настолько угнетала та застройка, в которой я живу, что я даже пришел к выводу, что моя жизнь не имеет смысла. Я попробовал вернуть то состояние, но ничего не вышло. Слишком сильны были впечатления, полученные от этого виадука.
И правда, когда я подошел к лестнице с другой стороны виадука, то ничего нового не увидел. Единственное, что меня удивило – дорога, перетекая из виадука на землю, имела ответвление, благодаря которому водители могли сделать петлю и, проехав под виадуком, выехать из города. Об этом свидетельствовали таблички над дорогой: «Золгород 89, Гельвецк 194». О городе Гельвецк я раньше не слышал. Но, раз уж есть табличка то, видимо, туда кто-то ездит.
С виадука пешеходу можно было спуститься двумя путями: либо продолжить движение до конца дороги и затем завернуть вправо, либо спуститься по лестнице и сократить путь. Я выбрал второе. Спустившись, я оказался недалеко от пешеходного перехода. Там как раз горел зеленый. Я перебежал зебру и оказался возле какого-то пустыря. Вдоль него тянулась асфальтированная дорога для пешеходов, а за ней было шоссе. Движимый любопытством, я пошел дальше по дороге. Через несколько десятков метров она заворачивала влево. Пройдя поворот, передо мной стал выбор: либо идти вперед, либо сворачивать во дворы. Как и несколько минут назад, свернуть мне показалось более привлекательной идеей. Тем более что во дворе было большое количество растительности. Два корпуса, стоящие рядом, не соприкасались, и в это отверстие мне было прекрасно видно, сколько там растет деревьев.
На деле их оказалось даже больше, чем я себе представлял. Двор изнутри являл собой один большой парк. «Везет же людям», – подумал я, когда увидел, что из одного из подъездов выходит мама с коляской и, пройдя несколько метров, садится на лавочку под сенью раскидистого дуба. Между деревьями тянулись тропинки, вытоптанные, видимо, жильцами домов. Асфальтированных было всего штуки три на весь двор. Я пошел по одной из дорожек и вышел на детскую площадку. Смотрелось это весьма дико. Казалось, если не обращать внимания на стены домов, что дети играют посреди леса. Но это было еще не все: когда я прошел чуть дальше во двор, то наткнулся на школу. Я в нашем городе знал три школы. И ни одна из них не была расположена за виадуком. Признаться, я и о виадуке не знал до сегодняшнего дня, поэтому все может быть.
Вид этого леса, этой школы, да и вообще эта прогулка произвела на меня самое лучшее впечатление. Я не мог и представить себе, что этот паршивый день может так прекрасно закончиться. Солнце клонилось к закату и заливало кроны деревьев желтоватым светом. Я прошел мимо школы и обнаружил скамейку, стоящую около дорожки. Примостившись на ней, я вновь подумал о своем плане. Нужно было сдать этого Никиту «Толчкам», а заодно и Сане. Все-таки это была его собака. Но… Правильно ли я поступлю, сдав Думского толчкам? Он же, по сути, им ничего плохого не сделал. Сане сказать нужно – это да. Но выходит так, что толчкам я сдам бедного санитара только из собственной выгоды. Меня кольнула совесть. С другой стороны, он сам виноват в том, что стал тем, кем стал.
«А если он стал таким не по своей воле?»