Задал мне каверзный вопрос внутренний голос. А это меня не волнует! Причины мне не важны, имеем дело только со следствием. Просидев на скамейке еще несколько минут я отправился обратно домой.
ll
Любое путешествие, особенно внезапное всегда делится на три части: дорога до места, полная предвкушения, прибытие и нахождение на месте, и изнурительная дорога обратно, то есть от места. И худшее, что есть в приключениях – это третья часть. Потому что она, порой, столь утомительна, что перебивает собой все впечатления. А особенно гадко, когда возвращаться приходится тем же путем, которым ты шел изначально. И иногда, к сожалению, запоминается только третья часть. Так обычно проходили все мои походы куда-то. Но благо это мое путешествие стало исключением из правил. Тот двор я запомнил надолго, а может даже навсегда.
В понедельник я, как ни в чем не бывало, пошел в школу. Утром, по привычке, я надел свитер, но, когда случайно посмотрел в зеркало, тут же стянул его и бросил в угол. Мне почему-то стало стыдно. Надпись на груди свитера напоминала мне, с каким позором я был изгнан из WScrew. Поэтому надел я просто белую рубашку и так отправился в обитель знаний.
Всю дорогу я лелеял мечту не встретиться с Колей на занятиях. Я не смогу смотреть ему в подбитые глаза, просто не смогу. но мечте моей сбыться было не суждено. Когда я зашел в здание школы, я сразу огляделся по сторонам, но друга там не приметил. Но счастье было недолгим: пока я переодевал сменку, я услышал голос Марка, сидящего неподалеку:
– Ты Колю видел?
Я чуть не упал.
– Он пришел с костылем, прикинь? – взахлеб рассказывал Марк. – И еще у него пол морды раздулось и глаз заплыл!
– Правда? – спросил его собеседник, кажется, Паша.
– Ага! Пойдем, покажу, сказал Марк и они с Пашей, встав, прошли мимо меня.
Этот день мне сразу разонравился. Оказывается, Коле еще и физиономию разукрасили. Что он будет с синяком, я себе представлял, но чтобы глаз заплыл, и морда раздулась… Я не хотел туда идти. Мне было противно. Брезгливость была настолько велика, что я сморщился. И это было не отвращение конкретно к Коле, а, скорее, к самой ситуации: мне придется целый день провести в одном помещении с изуродованным человеком. А если еще вспомнить, по чьей вине он изуродован…
Волей-неволей я переоделся, повесил вещи в гардероб и начал неторопливо подниматься на третий этаж. Я хотел максимально отсрочить момент прихода на урок. В глубине души мне было ясно, что избежать его не выйдет, но хотелось хоть немного оттянуть мое появление в классе. Поднимался я, наверное, минут пять, хотя обычно у меня это занимало максимум секунд пятнадцать. Поднявшись, я несколько секунд постоял в дверях, ведущих на этаж, как бы собираясь с силами. Дверь в кабинет географии была открыта, до нее было буквально несколько метров. До начала урока оставалось буквально пять минут, и весь класс уже был внутри. Тяжело вздохнув, я пошел к кабинету. Войдя, я узрел целое представление: Коля стоял в центре класса и что-то говорил, а вокруг него стояли абсолютно все, кто был в классе.
– А вот и он! – радостно воскликнул Коля, когда увидел меня.
Я просто смотрел на него. Впечатлительный Марк все перепутал. Лицо у Коли не раздулось, но вот глаза… Один из них и правда заплыл, и теперь представлял собой большой красный нарыв. А второй, почему-то был ниже первого. Намного ниже. Стоял же Коля на одной ноге, опираясь на два костыля.
– Денис, это ты его так? – спросил кто-то из толпы. Голос был женский.
– Конечно, нет! – сразу возразил Коля. – У него яиц бы не хватило, чтобы кого-то избить. Правильно, Дениска?
Вопрос был с издевкой. Я решил это просто так не оставлять.
– Поверь, чтоб избить тебя, яиц бы у меня хватило, – сказал я тихо и злобно.
Коля уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут в класс вошла Елизавета Григорьевна, учитель географии. Все сразу разошлись по местам. Я молча прошел на свое место и уселся рядом с Колей. Я постарался сесть на краешек стула, чтобы быть подальше от моего бывшего лучшего друга.
– Господи, Коля, что с тобой? – всплеснула руками Елизавета Григорьевна, когда увидела моего соседа.
– Да, понимаете… – сделал он многозначительную паузу. – С лестницы упал.
– Хорошо упал, – прокомментировала учительница. – В больнице был?
– Ага, – он продемонстрировал ей свои костыли.
Закончив с расспросом, Елизавета Григорьевна начала урок. Поначалу я пытался ее слушать, но меня отвлек Коля. Он, смотря в раскрытый учебник, еле слышно сказал мне:
– Знаешь, что мне сказали в больнице?
Я проигнорировал его реплику. Он, будто не заметив этого, продолжал: